В ответ рыжая опять безразлично пожала плечами.
— Ты ведьма, что живет неподалеку от лагеря?! Это же с тобой я разговаривал в тот раз?
Она, сложив ладони под подбородком, скучно посмотрела на героя и показала два пальчика.
— Понятия не имею, с кем ты там разговаривал. Но это вторая неверная догадка.
— И что будет, когда я ошибусь в третий раз?
— Хотела бы сказать, что тогда я покину тебя навсегда. Но нет, ни догадка, ни ошибка совершенно ничего не изменят, — и в словах ее вдруг мелькнула тоска, которую герою было не под силу понять.
«Никто не ждет, что ты и вправду что-то изменишь», — припомнился тут господин Светл-О-Бай.
Надо было идти дальше.
Они шагали по редкому полесью, что тянулось вдоль кромки реки. Рэй уже валился с ног от усталости и голода, однако не смел жаловаться. Лес вокруг раскалялся характерной вечерней рыжиной.
— Тут есть календарь?
— Двенадцатилунный, но меня он мало заботит. Календарем пользуется пахарь, а я в поле не работаю. Да и каждая луна и без того ощущается по-своему. Сегодня вот уже изок месяц.
— Изок, — повторил Рэй. — Красивое слово. Но в лагере говорили, что первый месяц лета — разноцвет.
— Так это одно и то же. Разве не слышишь?
Рэй прислушался, пытаясь понять, что именно нужно услышать. Девушка бессильно выдохнула. Затем с детским энтузиазмом наклонилась к траве, прошла недалеко и резко опустила руку на землю. Подняла добычу, рассмотрела. Предъявила беглецу открытую ладонь, на которой сидел серо-зеленый кузнечик. Тот потер задние лапки и бесшабашно ринулся с высоты обратно в траву.
— Изок — это кузнечик? — улыбнулся Рэй.
— Старое наречие. В городах первый месяц лета давно зовут разноцветом, но в удаленных деревнях старого обряда более расхожим остается изок.
«И правда», — он прислушался к теплому ветерку, несущему мерное стрекотание. Отчего-то столь тонкий элемент природы, запечатленный в названии целого месяца, показался гармоничным.
— Всё же, люди наверняка очень любят свой мир.
Девица насмешливо хмыкнула:
— Что, отменяешь всеобщее разрушение?
— А скоро стемнеет?
— Через пару часов. Успеем пройти еще чуть-чуть.
Рыжая шагала рядом. В какой-то миг она поерзала, скинув с плеч свою котомку и молча протянула. Рэй вопросительно посмотрел в ответ.
— Подарок, — склонила она голову.
— Что-то не верится.
— Не хочешь — не бери. Но это будет глупо.
Рэй принял сумку. Тёмно-песочного цвета рюкзак из толстой холщовой ткани, с лямками за спиной, весьма затертый, но прочный.
— Сумка Елены, — с усмешкой произнесла она.
Герой непонимающе покачал головой. Разочарование на лице рыжей демонстрировало, что шутка не удалась.
— Ладно, забудь, — продолжила она, — это не Сумка Елены, я пошутила.
— Сумка Елены — предмет Великих Героев? — догадался Рэй. — Настя, другой герой, рассказывала, что есть такие могущественные вещи, которыми владели первые герои.
— Настоящая Сумка Елены была бездонной, а время в ней не истекало. За свою жизнь Елена смастерила лишь пару таких. Что у тебя в руках — лишь копия, выполненная ее учеником, имя которого не сохранилось в истории.
Рэй поднял рюкзак и произнес с усмешкой:
— Хочешь сказать, он бездонный?
— Особенно туго соображающему герою повторяю: это не Сумка Елены. Хотя эта внутри и правда окажется побольше, чем снаружи.
Не поверив, герой пропустил руку вглубь, однако там, где должно было оказаться дно рюкзака, продолжалась черная пустота — ладонь провалилась. Обычный снаружи рюкзак объемом оказался сравним с огромным мешком на полцентнера крупы или иной россыпи.
— Не знаю точно, думаю, работает он лишь на четверть. Значит, всё, что ты в него положишь, будет весить на одну четверть меньше. Немного, но в дальнем походе очень полезно. И, да, время внутри него тоже должно идти чуть медленнее.
Рэй, совершенно восхищенный, разглядывал суму, пытаясь понять, в чём фокус. По ощущениям внутри было обычное пространство, однако со стороны смотрелось невероятно: рука, которая с лихвой должна была доставать до дна, помещалась в рюкзаке на всю длину.
— Наигрался?
— Наверное, очень полезная вещь. За так отдаешь мне?
Девчонка только хмыкнула, ускорив шаг.
«А, у-у. А, у-у», — взволнованно распевался кулик. Весь путь слева за леском слышалось журчание, но вот река опять разделилась надвое: большее течение уходило на юг, но маленький рукав круто забирал на запад, перерезая дорогу путникам.
Пышные березы на той стороне, освещались густым заревом, будто пылали. Девица замедлила шаг, с явной неохотой приближаясь к крутому берегу. Рэй вопросительно оглянулся на свою провожатую.