— Бирюльки. У каждой бирюльки в куче своя цена. Обычно, чем цена выше, тем сложнее ее подцепить и вытащить, не потревожив остальные. Побеждает тот, кто за свои попытки вытащит больше фигурок. Но бирюльки — это так, пока все трезвые, на купило в нее не играют.
Группа, потягивая пенное, играла в незатейливую игру с живым интересом. Ловчее всех тянул бирюльки здоровенный усатый холоп — тот, что давеча лопал рыжики. В его ладонях маленькие деревянные фигурки вовсе смотрелись как пригоршня ячменя. Несмотря на уверенность подруги в предстоящем плане, Рэй сидел как на иголках. Без опыта в азартных играх предстояло играть с умелыми игроками да при ставках неясного содержания.
— Что ты трясешься, аки енот в кустах?! Бесишь. Короче, я сама разберусь.
— Да ты хоть правила знаешь, дикая лисица? — шепнул он, склонившись.
— Я премудрая снежная лиса! Повадки вашего племени мне, к сожалению, знакомы. А еще раз назовешь меня дикой — пожалеешь, — она ткнула указательным пальцем ему в лоб, отодвигая подальше. — Сиди и не дергайся и, что бы ни случилось, не подходи.
— Да так я тебя и оставлю! — возразил он, но Сольвейг уже вышла из-за стола.
Она прошла по зале, склонилась над столом и с интересом расспросила скотоводов, во что те играют. Мужики неприязненно смерили девку. Та перекинулась с ними еще парой слов, даже пошутила о чём-то. Но усач категорически покачал головой:
— С чужаками метать не сядем.
— Да пусть поиграет молодуха, че, — весело ответил другой. — Всё лучше на щечки румяные поглядеть, чем на рожу твою мосластую! Только, чур, нашими костями, — указал он девчонке. — Чтоб без жулья.
— Рыжая, — буркнул усатый, плюнул на пол и с отвращением присовокупил: — Да девка еще. Кости зашепчет.
— Нешто рыжая так сразу и шептуха? У меня вон тетка рыжая, в Падубе живет. Была б шептуха, поди, побогаче б жила, а у ней из скотины только вошь на аркане проживает в кармане, — загыкал улыбчивый холоп с щербиной в зубах.
— Во-во, слыхала, молодуха? — поддержал третий игрок. — Даждь за стол, поглядим, как метаешь.
— Какой у вас кон? — спросила Сольвейг, пока не усаживаясь.
— А енто у нас всегда по одной четвертинке на круг.
— Не-ет, — угрюмо прогудел усатый. — На шелуху не буду. Она ж твердит, что горазда метать. Знать, по целой копейке будем играть.
«Просто отлично», — покачал головой Рэй, раздумывая, как подруга собирается играть, не имея ни монетки.
Тогда Сольвейг лихо оглядела всех по очереди и жертвой своего обаяния избрала именно усатого. Она обошла здоровяка сбоку, прильнула к нему на грани дозволенного, положив руку на плечо, и наклонилась над ухом.
Выслушав, плечистый скривил толстые губы, хотел было вскинуться в ответ на унизительное предложение да прогнать бессовестную втыкуху, но, опершись на стол, вдруг осмотрел ее снизу доверху. А та и, как нарочно, уложила руку на бедро, деловито выставляя себя напоказ. Тот крепко потер широкий подбородок.
— Костлявая… — еще покривился он, а затем оправил ус да крякнул с плотоядной усмешкой: — Ну, сыграем, — и толкнул по столу несколько монет взаймы.
— Во-хо-хо! — разом воскликнули остальные игроки и рассмеялись: — Ну точно же шептуха, где видано, чтоб Гомза́ кому-то занимал?! Ау, бондарь! Под такое дело неси нам еще травяного.
Бирюльки сгребли в мешок и вынули игральные кости. У Рэя уже заболели глаза, до того пристально он высматривал этот стол. Сольвейг же демонстрировала спокойствие, словно риск проигрыша ее и не заботил. Впрочем, общение с местными ей давалось на удивление легко.
Играть сели вчетвером. Скотовод Гомза большими глотками допил тёмное пиво, перевернул деревянную кружку, треснув ободком об угол и вытряхнув капельки пенного напитка. Он сгреб пригоршню костей в стакан, поколдовал над головой умелыми, энергичными движениями и с силой опрокинул на столешницу. Затертые, пожелтевшие кости со сбитыми уголками показали: 1, 2, 6, 6, 6, 6. Это четыре в ряд. Успешный бросок одобрили другие игроки.
По очереди каждый закидывал шесть костей в стакан и совершал бросок. Один раз разрешалось перекинуть любое количество кубиков. Из получившейся руки следовало собирать комбинации разной ценности; величина значений особой роли не играла. Более детальных правил Рэй разобрать не успел.
Прочие игроки не дотянули до результата усатого, и пришел черед Сольвейг. Та взяла кривоватые кости одной рукой, предварительно ощупав и взвесив каждую, затем крутанула их в стакане. Взгляды игроков и еще пары зевак сошлись на столе. Получилось пять двоек в ряд.