– Именно! – взревел майор. – Без тебя справятся! Уводи своих людей к чертовой матери! Находиться при штабе!
Так всегда кажется – без тебя не справятся! Именно без тебя, поскольку твое участие – тот переломный момент, что отделяет поражение от победы. Кто они все без тебя? Ноль без палочки!
Разведчики неохотно выходили на дорогу, строились. На севере снова разгорелась перестрелка, бойцы отворачивались, смотрели под ноги. Приказ майора никому не нравился, пусть в нем и был смысл. Да хоть два смысла!
Взвод потащился в город. Обернулся ефрейтор Гончар, глухо выругался. Недосчитались рядового Червигу, уроженца украинской Полтавы, – подставился боец под шальную пулю. Бледное лицо накрыли шапкой, тело оставили вместе с остальными – прибудет похоронная команда, увезет. Не хоронить же товарища отдельно от других.
За спиной разгорелся бой, немцы снова полезли. Танки отошли к лесу, пехота залегла в поле, позиции сводного отряда подверглись массированному минометному обстрелу. Люди прятались, прикрывались телами убитых, каждую минуту кто-то умирал или получал тяжелое ранение. Это безумие продолжалось уже несколько часов. Пехота шла на штурм, откатывалась. Снова шла как ни в чем не бывало. Таяли силы защитников города. Все труднее становилось доставлять раненых в тыл. Погибли четверо санитаров из восьми.
В какой-то момент защитники дрогнули, стали отходить. На улице Ленина происходило то же самое. Майор Мошляк отправил гонцов с приказом: отойти на пару кварталов и закрепиться. Особое внимание уделять флангам. Боеприпасы подходили к концу, но батальон держался. В минуты затишья собирали боеприпасы у мертвых.
Сидеть на месте было невыносимо. Звуки боя приближались. Снова двинулись танки, но далеко не прошли. Две машины подбили гранатами, они перекрыли проход остальным. Немцы пытались зацепить поврежденную технику тросом, но это закончилось лишь бессмысленными потерями. Пехоту отсекли автоматным огнем.
В какой-то момент в штаб нагрянул Мошляк, дико уставший, но возбужденный.
– Пока еще держимся, лейтенант… Все командиры рот выбыли из строя, представляешь? Быстров, Лядов, Репнин… Кружилин жив, но ему чуть руку не оторвало… Политруков тоже повыбило… И почему мы с тобой еще живы, не знаешь?
– Так в тылу не умирают, – буркнул Глеб.
– Есть работа для твоих героев, – порадовал комбат. – Высылай дозоры во фланги – за пределы городской черты. Кожей чувствую – немцы в обход пойдут. Не могут взять в лоб, обязательно хитрить начнут. А если прорвутся на фланге, то нам определенно хана. Скоро вечер, пора подумать, как дальше жить будем. Продержались несколько часов – и то хлеб. Уяснил задачу?
Западные окраины внушали беспокойство, особенно улица Первомайская, застроенная двухэтажными бараками. Местность за городом была безбожно изрезана, там можно незаметно подвести хоть стадо слонов.
Пока бездельничали, хозяйственный Уткин, до войны трудившийся завгаром, навестил гараж местного исполкома, где нашел вполне пригодные пикап «ГАЗ-4» и полуторку с отвалившимся бортом. Топливо в баках отсутствовало, но нашлись канистры с бензином, и горючее быстро залили в баки. Заводить автотранспорт пришлось без ключей, но Уткин и тут справился. Еще и посмеивался – мол, живы будем, покажу вам еще пару-тройку трюков.
Трех человек Шубин отправил на восток, где за городом простирались бескрайние поля и практически не было дорог. Трое покатили на Первомайскую.
Бой утих, немцы приходили в себя после взятия очередного квартала, подтягивали последние резервы.
Отправленный на Первомайскую грузовик вернулся через тридцать минут, в машине находился один Небольсин, бывший автослесарь из Вязьмы.
– Товарищ лейтенант! – Он лихо затормозил перед штабом, высунулся из кабины. – Немцы, похоже, с запада обходят – возятся в оврагах! Точно не уверены, но решили доложить! Наши на месте остались, следят за ними, а я – сюда! Не опоздать бы, товарищ лейтенант, вдруг ударят?
Шубин почувствовал каждой клеточкой – что-то не так! Троих нет, они на другой стороне городка, ну и ладно. Двадцать человек – тоже сила! С командой не тянул: «Всем грузиться в машину!» Бойцы набились, как патроны в обойму. Уткин тащил ручной пулемет Дегтярева – добыл же где-то, хозяйственный человек! Прибежал оставшийся при штабе лейтенант Сафронов, и Шубин перед посадкой в машину описал ему создавшуюся ситуацию. Он будет действовать по обстановке, но на всякий случай надо готовиться к худшему. Немедленно поставить в известность майора Мошляка!
Грузовик трясся по заснеженным городским дорогам. Клин вымер, навстречу не попалось ни одного прохожего. Даже собаки бегали с поджатыми хвостами. Мирное население отсиживалось в подвалах.