- Замёрзла я! - весело призналась Ванда. Микалай раскинул полы футры и, ни слова не говоря, окутал её тихонько пискнувшую девушку. Ванда забыла дышать, не видела и не слышала ничего вокруг - только бешеное биение своего сердца.
- Я... пойду... - не то утвердительно, не то вопросительно проговорила девушка. Микалай не отвечал. Ванда выскользнула из его объятий и бесшумно побежала к дому.
Через некоторое время, когда Микалай вернулся в панский дом, он застал Ванду в просторном покое, в котором им подавали ужин. Запалив три свечки, она читала толстый том.
- Дозволено ли мне будет спросить, что панна читает? - осведомился Микалай.
Ванда улыбнулась и лукаво стрельнула глазками в угол, словно приглашая незримых духов в собеседники.
- Ля ви трэ оррифик дю гран Гаргантюа, пэр дэ Пантагрюэль, - важно прочитала она заглавие.
- Je ai lu ce livre, - ответил молодой шляхтич, стараясь выговаривать слова чисто и не спеша: произношение юной читательницы давало понять, что письменной речью она владеет куда лучше, нежели устной. - Нравится ли вам этот озорник, учёнейший мэтр Рабле? - продолжал он по-французски.
- О да! - весело воскликнула Ванда. - Хотя матушка полагает, что сия книга чересчур груба для благородной девицы. Но я этого не нахожу!
Микалай подумал, что матушка образованной панны в чём-то права - но благоразумно оставил это мнение при себе.
- А прежде ещё читала я старинный роман, написанный славным французским стихотворцем Берулем, - сказала Ванда, мечтательно глядя поверх пламени свечей. - Жил некогда в далекой западной стране Карнувол храбрый шляхтич, равного которому не было. Он победил страшного змея, он убил великана, который, по слову короля соседней державы, требовал с его страны позорную дань девицами да парубками. И так случилось, что полюбил он жену господаря своей страны, который, к тому же, приходился ему дядей. И прекрасная королева тоже полюбила его. Так велика была их любовь, что они не побоялись преступить Божеский и людской закон. - Ванда замолчала. - Много горестей выпало на их долю. И всё-таки они были счастливы, как может быть счастлив тот, кто соединился с любимым человеком.
- Я тоже читал этот роман, - негромко сказал Микалай.
Некоторое время они молчали, глядя в глаза друг другу. Всё было сказано. И они друг друга поняли.
Растворилась дверь, и в покой вошла пани Марта.
- Дитя моё, время уже не раннее, - ласково сказала она Ванде. - А нам завтра дорога предстоит. Шла бы ты лучше почивать.
- Конечно, матушка, - сказала Ванда, сложила книгу и неслышно удалилась.
- Слушай меня, пан Микалай! - сказала пани Марта, когда они остались одни. - Вижу я, что моя дочка тебе приглянулась. Не говори, будто не так. Вижу, иначе плохая я была бы мать. Ты, наверное, славный рыцарь, и для своей жены мужем будешь добрым. Только вот што, пан Микалай: дочка моя уже просватана. Послезавтра быть свадьбе. Прошу тебя, пан Микалай... поклянись пред Богом, поклянись добрым имени отца и матери и всего рода своего, честью своей поклянись, што не станешь мою Ванду с пути сбивать.
- Клянусь, - помедлив, ответил молодой шляхтич.
- Благодарю тебя, - сказала пани Марта.
...В ту ночь из всех случайных гостей фольварка Калинковичей хорошо спали, пожалуй, только пан Владислав да Любка, служанка Бельских. Юная Ванда ворочалась и вздыхала, ей было то жарко, то знобко. Несколько раз она принималась тихонько плакать. Не спалось и пани Марте: не каждый день везёшь единственную дочку на свадьбу! Не спал Микалай в своём покое. Он то ложился на лавку, не раздеваясь, то вскакивал и принимался ходить взад-вперёд, то садился и смотрел в одну точку.
Ближе к утру шляхтич вышел во двор, прошёл к конюшне, там растолкал сонного калинковичского конюха. Через некоторое время он вёл по двору в поводу осёдланного дрыкганта.
- Надумали уехать не прощаясь, пане Микалаю? - послышался звонкий голосок, который молодой шляхтич узнал бы из тысячи. - Ужели наше общество для вас столь противно, што вы не страшитесь честь шляхетскую невежеством запятнать?
Микалай остановился.
- Панна Ванда, - проговорил он - и видно было, что нелегко даются ему эти слова, - как только я увидел вас - понял, што не встречал никого прелестнее, когда услышал ваш голос - навеки пропал. После нашей встречи я не полюблю больше ни одной девицы, будь она хоть королевной, потому што сердце моё принадлежит вам. Однако судьба нам расстаться и не вспоминать больше друг друга. Вы осчастливите своего мужа, ну, а я постараюсь как-нибудь дожить, сколько мне отмеряно, зная, што не будет со мною рядом той, которая дорога мне больше всего на свете.
- Чем я оскорбила тебя, рыцарь, што ты признаёшься мне в любви и тотчас меня отвергаешь? - тихо спросила Ванда.