Потом отошла, чтобы вернуться и оказаться ко мне вплотную. В этот раз я был уверен, что она не собирается касаться меня. Однако Водянова удивила, проведя влажным пальцем по коже за ухом.
— Аромат стоит наносить правильно, — улыбнулась она. — Пройтись по точкам пульсации вен и артерий.
— Почему просто не брызнуть из флакона? — криво усмехнулся я.
— Хороший парфюм очень стойкий и достаточно пары капель. К тому же он содержит масла. Они могут оставлять следы на ткани.
Между нами повис аромат горячего дерева, дымной полыни и амбры. Я вдохнул его и задержал дыхание. Игра света и тени сыграли с моим зрением злую шутку. Мне показалось, что глаза девушки стали больше. В фиалковой глубине качнулись неясные тени…
— Не смотри в бездну, — произнесла сирена едва слышно и прикрыла веки.
Потом отвернулась и отнесла флакон к дальней стене, где и поставила его на полку.
— Машина уже ждет тебя внизу, — ее голос звучал странно. От него в груди гулко забилось сердце.
— Спасибо, — я направился прочь из комнаты, борясь с желанием вернуться и вновь посмотреть в глаза Водяновой.
В гостиной меня ждал Федор. Старик цепко оглядел меня и довольно улыбнулся.
— Вам помогла с выбором Лилия Владимировна
— Порой она меня безумно раздражает, — отозвался я.
— Водянова — особенная девушка, — не стал спорить дворецкий, бросив короткий взгляд мне за спину. — Но Лилия предана семье и переживает за нее намного больше, чем вам кажется.
Я читал между строк и видел, что Федор чуточку напряжен. Он не решился сказать мне о своих сомнениях.
— Все будет хорошо, — твердо пообещал я. — Морозовы еще покажут империи, чего они стоят.
На мгновенье мне показалось, что у старика повлажнели глаза. Его сухая щека дернулась, а губы растянулись в вежливой улыбке.
— Мы все в вас верим, мастер.
Спрашивать, куда вновь запропастился братец, я не стал. Наверняка у него свои заботы, о которых мне не стоит думать. То, что он не следит за каждым моим шагом и не контролирует — уже хорошо.
— Я не подведу, — сказал уже больше для себя, когда вышел на порог и направился к машине на подъездной дорожке.
Петр открыл мне дверь, а потом занял водительское место.
— В Синод, верно? — уточнил он.
Я кивнул.
Мы довольно быстро добрались до города. Улицы оказались загружены транспортом. Группы людей прогуливались по мостовым. На этот раз я сумел рассмотреть множество рекламных баннеров, на которые в прошлый визит в город как-то не обратил внимания. Теперь же видел их слишком много. Над проезжей частью мелькали перетяжки с фамилиями семей ведьмаков, с билбордов улыбались то жизнерадостные Пожарские, то загадочные Воронцовы. Среди всех лиц я даже не сразу узнал младшего Долгорукого. Отчего-то запомнился мне этот крысеныш с искривленным от страха рылом. А на щите автобусной остановки он держал в руке смартфон и лыбился во все свои тридцать два зуба.
На одном из зданий виднелся огромный плакат с красивой девушкой в белой рубашке и короткой юбочкой. Я залюбовался Шереметьевой и подумал, что хотел бы снова ее увидеть вживую. Стоит написать и предложить пообедать вместе.
Однако главное, что я отметил так это массовая реклама ведьмаков. Одни предлагали охранные системы, держа в руках каменные замки, другие зубную пасту, демонстрируя белоснежные улыбки, третьи смотрели с фотографий, усыпанных по краям кофейными зернами.
Каждая семья была лицом какой-нибудь фирмы или товара. Морозовых я нигде не видел. Что меня не особенно удивляло. Не были мы медийными звездами.
— Времена меняются, — пробормотал я, поправляя запонку на манжете рубашки.
Тут я вспомнил о том, что скучал о магазине на диване. Вбил в поиск браузера нужное слово и удивился. Результатов не было. То есть тут не было маркетплейсов? Мелкие магазинчики, конечно же, присутствовали, но большие, где можно заказать все — от пачки риса до лодки, не нашлись. Придется расспросить обо всем Дениса, а если не повезет, то Лилию. Секретарша меня чаще всего раздражала. Каждый разговор с ней грозил перерасти в лекцию или перепалку.
— Мы уже подъезжаем, мастер, — привлек мое внимание водитель.
Михайловский Собор высился в самом центре площади. Справа от него виднелась белая колоннада Манежа. А дальше, у набережной расположились здания Сената и Императорский дворец. За синей лентой реки блестел на солнце шпиль Военно-морской школы.
Напротив собора красовался памятник семьям-основателям. Тем, кого позже назовут великими ведьмаками.
Машина въехала на территорию собора, остановилась, и двое служек тут же подошли к авто. Один из них открыл дверь, помогая мне выйти.