— А это идея, — протянул Антон, потирая ладонью подбородок. — Символ вампиров. Гениально и в то же время просто.
Никита тут же нарисовал на доске маркером символ. Летучую мышь с распростертыми крыльями.
— Такую? — уточнил он, но я промолчал. И дизайнер продолжил:
— Если добавить значок на шляпу…
— Да к черту шляпу! — воскликнул Антон. — Маска! Элегантная, на верхнюю половину лица, а на макушке…
— Лучше маска на рот…
— Не, не, ребят, — прервал я начинающийся спор. — Давайте вернёмся к плащу и шляпе. Думаю, мышь в маске не совсем то, что хотели бы видеть люди.
Четверка снова переглянулась:
— Наверное, вы правы, — нехотя протянул Антон. — Хотя идея хороша.
— Оставим ее на потом, — ответил я. — Давайте вернёмся к утвержденным вариантам.
Никита кивнул:
— Итак, ядовито-зелёные черепа, смерть с косой или черный кот?
— Черепа, — неуверенно протянул я и добавил:
— Наверное.
— Простой, но в то же время запоминающийся, — торжественно произнес Антон. — Прекрасный выбор.
— Это все? — уточнил я.
— Почти, — уклончиво ответил Антон. — На следующей неделе Синод официально объявил презентацию двух новых ведьмаков.
— А кто второй? — осторожно спросил я.
— Алина Шереметьева, — ответил рекламщик. — Мы подготовили прототип фигурки для стенда. Он же будет на баннере. Вот.
Он махнул рукой, и в комнату внесли ростовую картонную фигуру. Мужчина в длинном черном распахнутом плаще стоял, опустив голову и спрятав лицо под полями шляпы. В правой руке мужчина держал обрез. А из-за плеча торчала рукоять меча.
— Осталось выбрать слоган для баннера, — продолжил рекламщик. — Я предлагаю "я иду во тьме, но служу Свету". Как вам? Не слишком пафосно?
— Быть может, самую малость.
Я улыбнулся, подумав вдруг, что наши миры уж очень похожи.
Словно прочитав мои мысли, Антон обернулся к картонной фигуре, и задумчиво пробормотал:
— Шляпа, шляпа… Вам не кажется, что она слишком громоздкая?
Я представил, как буду таскать на голове такую фигню, и совсем погрустнел.
— С ней много мороки, — решительно заявил я.
— Отчего же? — обиженно скривился Никита и стало ясно, что идея была его.
— Вещь неудобная. Придется постоянно чистить или таскать грязную?
— Можно потратиться на умную ткань, — не сдавался парень.
— В бою она может слететь…
— Это может выглядеть эффектно!
— Когда волосы примялись и взмокли? — уточнил я с садисткой усмешкой. — Не думаю, что это будет смотреться красиво.
— Ну…
— А если придется встречаться с кем-то важным? Образ будет неуместен на серьезных встречах в помещениях. Кто в доме ходит в головном уборе?
Никита совершенно смешался и понурился.
— Может быть, заменим ее на капюшон? — предложил я.
— Такой, глубокий, как у монахов, — тут же воскликнул Никита. — Чтобы закрывал лицо?
"И ещё скрытый клинок в рукаве", — с трудом удержался я от комментария. Но промолчал. Они ведь сделают. Сказал лишь:
— Лицо закрывать без фанатизма. Мне надо видеть противника и за красотой не должна страдать функциональность.
— Никита, ты как думаешь? — обратился рекламщик к дизайнеру.
— Меня устраивает эта идея, — ответил тот.
— Образ темного монаха очень узнаваем, — добавила Наталья. — Антипод синодника, который будет служить Свету. Очень интересная концепция.
— А вы что думаете? — уточнил рекламщик уже у меня.
— Капюшон удобнее и практичнее, — согласился я. — Его можно снимать и надевать по необходимости.
— Мы ещё раз соберём фокус-группу, — решительно заявил Антон. — И ещё один вопрос. По поводу вашего образа. Про оружие. Клинок мало подходит для темного. Это больше вяжется со Светлым спасителем родной земли. Вам подойдёт топорик. Или коса.
Я только кивнул:
— Это все? Или есть ещё какие-то изменения, касательно моего нового образа?
Наталья подобралась и вынула из папки очередной лист.
— Фокус-группа проголосовала за смену цвета волос.
— Что? — опешил я.
— У вас теплый светлый оттенок, а для темного ведьмака был бы идеален пепельный.
— А мои глаза их устраивают?
— Все верно, — обрадовалась вопросу девушка. — За серые проголосовала большая часть опрошенных.
— Нет, — припечатал я и хлопнул ладонью по столу. — Красить волосы и носить линзы я не стану. И это не обсуждается.
— Почему? — изумился Антон.
— Я сын своего отца, — холодно произнес я. — И не стану менять то, чем наделила меня природа.
В комнате стало тихо. Я не пытался смягчить впечатление. Молчал и недобро смотрел на присутствующих.
— Взгляд хорош, — подала голос Инна и нервно улыбнулась. — Но стрижку мы можем изменить?