— Уже не так страшно.
— Так вы целительница, — протянул Денис.
— Лечение ран не самая моя сильная сторона, — как-то сразу напряглась Серова.
Затем вынула из рюкзака пластырь и налепила его поверх ранки.
— И чем ты умудрилась так порезаться? — уточнил брат, меняя тему разговора.
— Вон той штукой.
Мы повернулись и увидели, что на бельевом ящике лежала расколотая бутылка из зеленого стекла. А еще несколько чудом уцелевших стояло рядом у стены.
— А вот это интересно, — пробормотал я. Подошёл к ним и склонился.
Поднял одну и повертел в руке. Прочитал на этикетке:
— Водка "Особая". Меняет восприятие мира. Узнаешь?
Я показал ее Денису. Но тот посмотрел на меня с непониманием. А вот Ксения, которая уже встала на ноги, задумчиво наморщила лобик, словно бы что-то вспоминая:
— Где-то я ее уже видела, — пробормотала она и посветлела — А, да. Не ее ли рекламировали те анархисты из этого нового движения?
Я кивнул:
— Про "скинуть оковы офисного рабства и сломать систему". Вот Семёныч и сломал. А потом топором вооружился и другим ломать пошел. И сдается мне, водка играет в этой схеме ключевую роль.
"Да ты настоящий сыщик", — восхитился Александр. Хитрый старец понял, что на людях я ему отвечать не стану. И решил посоревноваться в сарказме и остроумии.
Денис и Ксения же молчали. Но судя по их лицам, мою мысль уловили.
— Считаешь, что водка притягивает злых духов? — после недолгого молчания уточнил Денис.
Я пожал плечами:
— Может быть дело и не в ней. Но там, где возникало безумие всегда оказывается эта "Особая". Помнишь битые бутылки с остатками зелёных этикеток в том церковном дворе в Салтыковке?
Денис кивнул:
— А ведь что-то такое там было. Только этикетки я не разобрал.
— Я тоже. Помню лишь, что они были зелёными. Ксения, у тебя же та самая камера?
Девушка кивнула. И мы подошли к ней:
— У тебя же осталась та запись, правда? — вкрадчиво уточнил я.
— В самой камере нет, — произнесла девушка, — но если тут есть интернет, то я найду исходники видео в хранилище.
Она принялась искать файл в своем телефоне и вскоре воскликнула:
— Ага, есть.
— Запускай.
Ксения включила запись. Прокрутила ее на нужный момент. И мы внимательно уставились на видео. На экране мелькнул монастырский двор, перевернутый стол, пятна красного… и битое стекло с зелёным крошевом.
— Ага, вот! — крикнул я. — Поставь на паузу.
Девушка послушно остановила запись на крупном плане, где была разбитая бутылка. И остатки зелёной этикетки с куском надписи "Осо…".
Денис задумчиво потер ладонью подбородок:
— Вроде она, — неуверенно произнес он.
— Да точно она, — ответил я. — И это уже не кажется мне совпадением.
Разговор прервал звук набата. Братец и Ксения вздрогнули:
— Поменяй звонок, — прошел Денис, зло глядя на меня. — Или клянусь всеми мучениками, я утоплю этот демонический аппарат в ближайшем водоеме.
— Это не мой телефон, — спокойно ответил я. — Кажется, в деревне бьют тревогу.
В этот момент колокол снова гулко ударил. И не сговариваясь, мы бросились к выходу.
Деревня словно ожила. Хлопали двери, скрипели ворота. На улицы с оружием в руках выбегали люди. И я отметил, что деревня была зажиточной. Почти у всех в руках были новенькие карабины. Паники не было. Видимо, местные уже к такому привыкли. Люди торопливо шли на площадь, словно колокол не бил тревогу, а сообщал о ярмарке. Видимо, для того, чтобы староста распределил их на посты.
— Вот это я понимаю ополчение, — восхищённо протянул Денис, глядя на поток народа.
— Да, кивнул я. — Звони старосте.
— Зачем? — не понял брат.
— Чтобы он это народное ополчение остановил, — пояснил я. — Неизвестно, сколько их там. И что они могут.
— А если их там орда? — уточнил брат, но аппарат из кармана все же вытащил.
— Если их много, то ведьмачьий семей останется на одну меньше, — спокойно ответил я. — И никакое ополчение нам не поможет. Если бы они могли справиться сами — вряд ли с таким нетерпением звали бы ведьмаков.
— Логично, — согласился Денис, на ходу набирая номер. — Алло! Иван Ильич? У вас там на площади ополчение кучкуется. Пусть они ждут там. Сами разобраться попробуем. Если что — отступим к вам. Ага, спасибо.
Он сбросил звонок, а через несколько секунд набат на колокольне храма замолк.
— Отлично, — зло процедил я, на ходу заряжая обрез. — А теперь идём искать.
В этот момент где-то на окраине деревни со стороны берега послышались выстрелы. И я мигом сориентировался:
— Кажется, нам туда.
Ксения кивнула, и я заметил, как она морщится от боли, припадая на раненую ногу.