— Я больной человек, — грубо оборвал ее лекарь. — И не скрываю сего факта. Не пытаюсь казаться кем-то иным. Вы хотите это обсудить?
Девушка на мгновенье побледнела, словно ей и впрямь стало неловко, а потом тихо сказала:
— Не мое это дело. Вы правы.
— От прежнего предшетвенника мне достался отличный самогонный аппарат. Лекарь варил первач, которым обрабатывал раны пациентов, — отмахнулся Лапин, не тая обиду. — И у меня выходит отменная настойка на ягодах и травах. Вот ею я и лечу нервы.
— А эта водка здесь откуда?
— Принес Семеныч, когда заштопать ножевое после пьянки надо было, а потом собаке ухо порванное зашить.
— Вы и животных здесь лечите? — удивилась Ксения.
— Ветеринаров у нас нет, — развел руками мужчина.
— Но вы ведь не пьете это пойло. Зачем его берете?
— Каждый платит, чем богат. Отказать Семенычу я не имел права, так как давал клятву. А бесплатно помогать нельзя. Иначе обнаглеют и уважать перестанут. Да и мне работы меньше, если он эту водку мне отдаст. Меньше выпьет, дольше проживет.
Говоря это, мужчина вынул из шкафчика инструменты, сложил их в эмалированный таз. Там оказались ножницы разного размера, с острыми и тупыми концами. А одни и вовсе изогнутые. Скальпель, нож, кусачки, долото и молоток. Все было блестящим, без ржавчины. Видно, что за инструментами лекарь ухаживал и держал и в чистоте. Потом Лапин надел перчатки, щиток из пластика, закрывающий все лицо. Поверх белого халата с ярким красным крестом на груди, Лапин надел клеенчатый фартук с пятнами от йода.
— Надевайте перчатки, — он кивнул на открытый металлический бокс, где лежали прожаренные желтоватые резиновые изделия. И от их вида Серову передернуло:
— Мы не собираемся это трогать, — произнесла она с надеждой, и уточнила, — Ведь не собираемся?
— Ксения Васильевна, вы снимайте, — посоветовал я. — Вдруг что-то можно будет вставить в блог.
Она оживилась и кивнула. Вынула камеру и принялась настраивать режим съемки.
— Только постарайтесь, чтобы в кадр не попало мое лицо, — посоветовал Лапин. — Иначе ваше видео могут заблокировать.
Я ожидал, что Серова начнет уточнять причины или возражать. Но к моему удивлению, она лишь кивнула и не сказала ни слова.
Лапин разрезал плотный куль вдоль тела и распахнул жесткий целлофан словно обложку журнала.
Пахнуло сырым несвежим мясом, болотной тиной, влажной глиной и вязкой ржавой кровью. Я покосился на Серову, которая проявила стойкость и осталась на месте. Мужик наклонил скрипучую хирургическую лампу, висящую над столом так, чтобы направить пучок света на верхнюю часть тела.
— Записывайте, госпожа Серова, — резким голосом потребовал Лапин.
— Уже, — коротко отрапортовала она.
Лекарь оглядел лежавшего на столе труп опытным взглядом:
— Цвет кожи бледный. Трупные пятна ярко выраженные. Раны на теле рваные, часть прижизненных. Но вряд ли ставшими причиной смерти. Помогите, милсдари!
Мы подчинились приказу и придержали мертвеца, когда Лапин повернул тело набок и осмотрел спину, бедра и лодыжки.
— Причина смерти — обширная рана в области шеи, и головы, — добавил он уверенно. — Начнем вскрытие.
Лекарь ловко расчертил скальпелем линии от ключиц до грудной кости.
Я невольно отвел взгляд, чтобы не видеть, как бывший снежинский лекарь недрогнувшей рукой раскрывает тело. Стоял хруст и треск. Потом что-то влажно чавкнуло.
— Так… изменения физиологические. Печень увеличена… сердце тоже, но так он же пил… желудок… — буднично продолжил вещать Лапин, выкладывая органы в лотки. — Очевидно, ведь он курил каждый день по паре пачек…
— Откуда вы знаете? — подала голос Ксения.
— Потому что был знаком с этим человеком, — уверенно заявил Лапин. — Я у него аппендикс вырезал. И свою работу узнаю, — лекарь указал куда-то внутрь мужика. — Поверьте, милсдари, это Прошка-царек.
— А почему царек? — зачем-то уточнила девушка.
— Потому что всегда лезет поперек каждого и пустословить горазд, — лекарь чему-то усмехнулся и вдруг погрустнел и поправился, — Был. Он на той стороне реки жил и любил пить все, что горит. Но это не объясняет, одно странности.
Лекарь наклонился ниже и поцокал языком:
— Все железы изменены. Структура другая, губчатая.
Он поднял голову и пояснил:
— В этих условиях невозможно определить, что с ними не так. Но я могу собрать образцы и сохранить их до вашего отъезда. Отдадите в лабораторию и там уже определят причину изменений.
— У вас нет никаких предположений, чем эта тварь отличается от обычных упырей?
— Я не волшебник, милсдари, и не могу сказать вам больше, чем вижу.
— На этом все? — осторожно уточнила княжна.