Морозов книга 6
Раскол
Лилия тонко вскрикнула, и я даже не сразу понял, что произошло потом. Я толкнул брата и оказался рядом с сиреной. Она держалась за бок, а между пальцами сочилась кровь.
— Все хорошо, — всхлипнула она и неожиданно сломанной куклой рухнула на пол.
— Лиля, — я успел подхватить ее под плечи и сел рядом прямо на паркет.
— Хорошо? — она казалась удивленной произошедшим и поднесла к своему лицу испачканную ладонь.
— Прости, Лилия, я не хотел. Так вышло, — запричитал Денис и попытался отодвинуть меня в сторону.
— Руки убери, — рыкнул я и вокруг нас сгустилась тьма.
Я надавил на рану, ощущая, как под пальцами бьется чужой пульс.
— Не очень хорошо, — меж тем пробормотала секретарша и посмотрела на меня блестящими от слез глазами.
— Надо снять с нее этот гребанный ошейник, — забормотал князь, пытаясь справиться с застежкой на странном украшении. — Он же блокирует ее силы. Лилия сейчас как обычная человечка.
— Что? — я не понял, о чем он говорит.
— Она не может заживить себя.
— А сирена сумеет?
Красное пятно на платье становилось все больше.
— Еще как сумеет, — подал голос дворецкий.
— Нельзя, — слабо шепнула девушка и коснулась моей щеки липкими пальцами. — Снимать его нельзя…
— Да что с ним не так! — выкрикнул князь почти отчаянно, и вынул из-за голенища ботинка нож. — Я срежу эту штуку.
— Не выйдет, — сказал Федор негромко и положил руку мне на плечо. — У вас получится. Снимите с нее ошейник.
Денис неожиданно побледнел и бросил на меня темным непроницаемый взгляд. Я не мог понять, чего в нем больше ярости или лютой злобы. Да и не собирался мучится в этот момент подобными сомнениями. Я убрал руки от раны, толкнул родственничка, я взялся за крохотный замочек.
— Не надо, Миша, — взмолилась секретарша, пытаясь слабой ладонью меня отстранить.
Я просто порвал тонкий металл и сдернул с девичьей шеи проклятое украшение. И в этот же миг пространство содрогнулось. Моя тьма закружилась вихрем, поднялась столбом над нами, а потом ударилась в грудь сирены. Сначала это была та тьма, которую я выпустил из себя минуту назад. Но почти тотчас из моей кожи потянулись тонкие черные ручейки силы, словно нити прочной паутины.
— Тащи его прочь! — выкрикнул Денис и выпустил из себя пламя.
Оно пронеслось смерчем по комнате, выжигая тени из каждого угла.
Я на секунду дрогнул и этого хватило, чтобы Федор ударил меня по затылку, схватил за плечи и поволок прочь. Все произошло так быстро, что я не сразу сумел прийти в себя. В фокусе угасающего сознания я видел, как на полу выгнулась девушка. Как она беззвучно кричит в потолок, как царапает длинными когтями паркет. Как князь Морозов наваливается на нее всем телом, чтобы удержать на месте и залить огнем. И этот огонь исчезает в девушке как в колодце, заполненном первозданной тьмой.
— Хватай… и отвези подальше… жди… — доносились до меня обрывки фраз.
А потом уши взрезал дикий крик, от которого каждый мой нерв завибрировал. Новый удар по голове заставил сознание померкнуть.
Я очнулся в полутьме и не сразу понял, где нахожусь. Нос уловил аромат кожи, табака, смятой травы и бензина.
Потом я сумел принять вертикальное положение и осознать, что оказался на заднем сиденье машины. Снаружи был вечер, мелькнула тень и огонек зажженной сигареты. Я толкнул дверь и вывалился из салона.
— Княжич, осторожнее, — отбросив окурок, Петр подхватил меня под локоть. — Вы как? Голова не болит?
— Это не самые важные вопросы, Петя, — сипло выдал я и кое-как встал на ноги.
Голова и правда кружилась. В затылке бухало. Перед глазами все немного покачивалось. Но больше всего меня смутило то, что я почти не ощущал в себе тьму. Только совсем немного на самом донышке души что-то дрогнуло.
— Федор велел отвезти вас подальше от дома. И ждать…
— Чего? Осени? — осведомился я недобро и оперся о машину, чтобы не упасть.
— Погодите, барин.
Парень нырнул в салон и протянул мне бутылку с минералкой. Руки у меня дрожали. Я понял это, когда горлышко бутылки принялось отбивать на моих зубах звонкий ритм.
— И ты не знаешь, что происходит? — уточнил я на всякий случай.
Петр кивнул и робко спросил:
— У меня есть печенье, вяленое мясо и…
— Давай сюда, — согласился я, внезапно поняв, что голоден.
— Я всегда держу в машине паек на какой-нибудь случай.