— У меня серьезные проблемы, мастер Морозов, — наконец начала говорить девушка. — После того как погиб Верховный жрец, я оказалась в очень затруднительном положении.
— Что тебя связывало с ним? — резче чем хотел, уточнил я.
— На заре моей карьеры я смогла привлечь внимание Верховного. Он выбирал фотографов по своему вкусу, и остановил свой взгляд на мне, — девушка говорила отстраненно, на ее щеках появился румянец. — Не стану врать, что я не была рада такому повороту событий. Для меня карьера самое важное в жизни. Я не хочу до конца дней проработать в ателье и делать фото для паспортов. Или снимать дома для риелторов.
— Я не собираюсь тебя судить, — спокойно ответил я и закинул ногу на ногу.
— Мне давали заказы на особые мероприятия от Синода. Я снимала на фестивалях и официальных приемах. Часть работ публиковались только с одобрения начальства, а некоторые оставались у Федора.
— И что было не так с этими работами?
— Я передавала ему снимки и видео с некоторым… пикантным содержимым. Иногда мне удавалось поймать кое-что очень… — Тоня взглянула на меня с тоской, но я не купился.
— Ты шпионила для Верховного.
— Можно и так сказать, — она заерзала в кресле.
— И за мной тоже следила, верно? — я прищурился.
— Он дал мне такое указание, — не стала врать девушка.
— Как много компромата на меня тебе удалось слить?
Я сказал это спокойно, но в комнате тотчас повисла тягучая напряженная тишина.
— Мне стало понятно, что та съемка, где был убит фанат оказалась сфабрикована, — проговорила Тоня и тут же торопливо добавила. — Но я не стала говорить об этом Федору.
— И почему ты это сделала? — я подумал, что очень удачно включил глушилку.
— Потому что я не дура, — ответила девушка и, несмотря на успокаивающее действие чая, закусила губу. — Мне стало ясно, что вы перспективный проект. Что отличаетесь от других ведьмаков, и это сыграет вам на руку.
— Понятно, — кивнул я.
— Я уже давно в этом бизнесе и вынуждена держать ухо востро. Мне нужен был союзник кроме Верховного.
— Если я тебя правильно понял, у тебя остался какой-то компромат на меня? — уточнил я, не меняя тембра голоса.
Тоня промолчала. Она отвернулась и глубоко задышала.
— Ответь, пожалуйста.
— Да, — девушка бросила на меня затравленный взгляд. — У меня есть некоторые материалы…
— Хотелось бы знать, как ты намереваешься их использовать.
— Никак, — тут же выпалила девушка.
— Тогда зачем собрала? Зачем хранишь? — я склонил голову к плечу в ожидании ответа.
— Потому что… — она запнулась и вскочила на ноги. — Я просто отложила записи в закрытую папку.
— Что ты собираешься делать с этой информацией, дорогая?
Тоня замерла от моего вкрадчивого тона, и ее плечи опустились.
— Я не стала бы вас шантажировать, даже если могла.
— И почему же? Что тебе мешает?
— Ты убьешь меня, — сказала она неожиданно твердым голосом и взглянула в упор. — И сделаешь это без колебаний. Тебе даже не придется обеспечивать себе алиби. Ведь я не важная персона, гибель которой будут освещать в прессе. Я всего лишь…
— С чего ты решила, что я способен убить тебя? Ты ведь не монстр.
Девушка дернулась, будто я собирался ее ударить. Она сложила руки на груди и стало заметно, что ее пальцы подрагивают.
— Ты считаешь меня убийцей людей, — продолжил я и потер переносицу. — Можешь пояснить почему?
— Верховный знал, что ты замешан в перевороте в Мезоамерике. Он считал, что ты опасен. И не только для Воронцова, но для него лично.
Я покосился на сумку девушки и потом встал на ноги. Тоня попятилась, но я прошел мимо и потянулся к ее фотоаппарату, который лежал на барной стойке. Девушка слишком поздно поняла, что я собираюсь сделать и дернулась, чтобы забрать технику. Но я грубовато оттолкнул ее и выставил между нами ладонь.
— Стой на месте, — приказал я и проверил свои подозрения.
Тоня попыталась записать наш разговор, не зная про глушилку. У нее ничего не вышло, но сам факт содеянного вызвал во мне глухую волну раздражения.
— Дай угадаю, ты и в северном крыле вела запись? Провоцировала меня на хамство в отношении тех женщин?
— Все не так, как кажется… — девушка не пыталась подойти ко мне и заламывала руки. — Поймите, мастер…