Маришка сбросила плащ и кинула его мне в руки. Платье оказалось с открытой спиной, и я даже сглотнул при виде выступающих позвонков на загорелой коже.
— Хватит так на меня смотреть, — томно выдохнула она.
— Так? — я положил плащ на спинку кресла.
— Словно ты голодный волк.
— Я и правда проголодался, — признался я, сунув было ладонь в корзинку.
Но девушка ловко шлепнула меня по пальцам.
— Мой руки и садись за стол, княжич. Буду тебя кормить по-морозовски.
Я не стал спорить и отправился в ванную комнату. Там уставился в зеркало и понял, что выгляжу немного уставшим. Словно отработал на тренировочной площадке несколько часов. Пора заняться усилением физической нагрузки. Иначе я совсем разленюсь и съемки станут для меня тяжким трудом. Открыв кран, я набрал в ладони воду и плеснул в лицо. Затем промокнул влагу с кожи мягким полотенцем и вернулся к столу.
В комнате уже витал приятный аромат сдобы и тушеного с чесноком мяса.
— Федор решил меня побаловать? — умилился я.
— Это от Бориски, — девушка поставила небольшой контейнер, наполненный соусом с густым ореховым ароматом. — Мышь оказывается считала тебя своим питомцем и очень переживает, что ты съехал. Но я сказала, что ты вернешься. Ты ведь…
Компаньонка отвернулась, чтобы я не заметил, как ее глаза заблестели.
— Мариш, ты ведь понимаешь, что мне нельзя оставаться в особняке.
— Понимаю, — ее плечи дрогнули, но стоило мне дернуться, чтобы встать, девушка выставила перед собой лопатку. — Дай мне спокойно накрыть на стол. Иначе я тут разведу потоп.
— Хорошо.
Было непривычно видеть Маришку такой, но я вдруг подумал, что мало знаю о ней и ее характере. Ведь мы общались чаще всего в спальне или на бегу. Сейчас я наблюдал за девушкой, которая стояла у плиты и разогревала блюда. И вдруг думал, что вполне мог наслаждаться одним ее видом.
— Как Денис? — зачем-то спросил я.
— Остался дома, — девушка пожала плечами. — Но ходит как в воду опущенный. Я все же думаю, что он беспокоится о том дядьке из склепа. Я слышала, как князь говорил Федору, что боится, что, дядя вернется и снесет ему голову.
С этими словами Маришка ударила кулачком по столу.
— Ты в порядке? — тут же уточнил я.
— Если бы князь не повел себя как ребенок, то все было бы хорошо. И я уверена, что ты не отпустил бы опасного для семьи человека.
— Все верно. Не знал, что ты была в курсе об Александре.
— Я ведь не первый день в доме. И знала про некроманта. Даже собирала травы для него с Тихоном. Тот относил пучки в склеп, чтобы там пахло приятно.
— Тебе и Тихон показался? — удивился я и тут же пояснил свои эмоции. — Дворовые очень капризные в таких вопросах.
— Все в доме Морозовых считают меня своей, — мягко пояснила девушка.
— А ты? Кем считаешь нашу нечисть?
— Они Морозовские. И слово это мне никогда не нравилось. Оно будто грязное. А Жирик хороший. Знаешь, какие он травы в горшочках выращивает?
— Спасибо, — искренне поблагодарил я девушку за теплые слова.
Она вздохнула и стянула с ног сапоги.
— Мне в них не особенно удобно, — пояснила девушка и смущенно улыбнулась.
— Зачем тогда обула?
— Чтобы было, — она закатила глаза, всем видом показывая, что считает меня глупым.
И я на это не стал возражать.
— Как тебе кухня? — спросил я, чтобы отвлечься от вида ног в сетчатых чулках.
— В северном крыле похожая. Я там снималась в ролике с домашними костюмами. Еще подумала, что все такое современное и красивое. Но кажется холодным.
— Пожалуй, — я пожал плечами.
— Лилия Владимировна сказала, что в местных ресторанах можно заказывать еду навынос. Даже предложила оформить ежедневную доставку на неделю вперед.
— Может быть, — небрежно отмахнулся я.
— Ты же не будешь есть то, что лежит у тебя сейчас в холодильнике?
— В моем прошлом и таких продуктов на кухне не водилось.
— Но сейчас ты не в прошлом, — возразила девушка и водрузила передо мной поднос с едой.
Стало не до разговоров. Я заправил за воротник рубашки салфетку и вооружился вилкой с ножом.
— Ты ведь составишь мне компанию? — предложил Маришке, и та кивнула.
Мы ели молча. Иногда девушка протягивала мне на вилке особенно сочный кусочек мяса и я не отказывал себе в удовольствии его съесть. Хлеб был пышным и упругим. Я отламывал его каравая и обмакивал в соус, чтобы потом беззастенчиво слопать.
— Вот умеет Федор…- пробормотал я, когда тарелка с гуляшом опустела.