— В отличии от Лихо у меня два глаза, — зло буркнула Тальяна и почесала живот.
— Это меняет все, — съязвил я.
Лошадчак открыла рот, чтобы выдать что-то ядовитое, то тут ее взор пал на чайник:
— Неужели это знаменитые сборы семьи Морозовых? — жадно уточнила она и продолжила, — Не думала, что мне доведётся попробовать. Вы же не продаете их нигде.
Ответить я не успел. Журналистка рысцой подскочила к столику. Забралась с ногами в свободное кресло и вырвала из моих рук кружку. Сделала глоток и мечтательно прикрыла глаза. Потом проворчала что-то бессвязное. Я отодвинулся от Тальяны подальше, опасаясь неизвестно чего.
— Не зря в светском обществе слагают легенды об этом чудо-напитке, — довольно произнесла она. — Он восхитителен. Можно мне получить кисет такого отвара? В память о ночи, которую мы провели вместе?
Она обернулась ко мне, ожидая ответа. А я подавился от наглости гостьи.
— Ничего совместного у нас не было, — честно сказал я и кивнул в сторону разложенного дивана, на котором лежал скомканный плед. — Просто не хотел оставлять тебя одну на крыше. Синоптики обещали ночью дождь.
— Неужели? — подозрительно сощурилась журналистка. — И ты не воспользовался таким удачным моментом? У тебя какие-то проблемы?
— В чем удача? — не остался я в долгу. — И о каких проблемах речь?
— Тебе часто удается затащить к себе шикарную блондинку?
— Она осталась в спальне? — я сделал вид, что всерьез подумываю проверить наличие другой девушки в соседней комнате.
— Смешно, — фыркнула блогерша и вновь приложилась к напитку.
Я поднялся и направился в кухонную зону, чтобы взять себе другую кружку.
— Не думала, что ты такой самовлюбленный тип, — Лошадчак закинула ноги на подлокотник. — У тебя посуда с изображением собственной персоны. Даже я не зашла так далеко.
— С твоими фотографиями можно делать посуду для желающих похудеть.
— Ты ведь не имел в виду, что я страшная? — с медовой улыбкой поинтересовалась девушка. — Верно?
— Ну что ты, дорогая, — я вернулся в гостиную и налил себе чай. — Только не подкрадывайся. У меня сердце слабое и не выдержит такого испытания.
— Сволочь ты, Морозов, — не удивилась моему хамству Лошадчак.
Она улыбнулась, демонстрируя крупные зубы. Я не ожидал такой реакции и потому просто начал пить отвар.
— Мог хотя бы ради приличия сказать, что тебе было сложно сдержаться и остаться рыцарем. Что ты с трудом…
— Не буду тебе льстить, — резковато отозвался я. — Ты не в моем вкусе. Думаю, что и я не в твоем.
— Надеешься, — протянула девица хриплым голосом, — что я не заинтересуюсь тобой и не стану ходить к тебе каждое утро.
Я содрогнулся.
— Только не утром. Я правда не выдержу такого испытания. Всерьез тебя прошу пощадить мою психику.
— Это уже не смешно.
— А я и не смеюсь.
— И почему не отвел меня домой? — допытывались журналистка.
— Не хотел лазить по твоим карманам в поисках ключей. Мало ли, вдруг завтра ты бы выпустила ролик о том, что темный ведьмак проник в твою квартиру, обокрал тебя и воспользовался пьяным беззащитным состоянием. Мне даже думать не хочется, насколько богатое у тебя воображение.
Лошадчак вздохнула:
— Да, Морозов, не понимаю я тебя. Многие бы жизнь отдали, чтобы им выпал такой шанс. Я про «воспользоваться состоянием». А ты просто привел меня к себе, а сам спал на диване. Скажи честно, тебя совсем девушки не привлекают?
— Журналистки не в моем вкусе, — ответил я. — Их силой можно отравиться.
— Странно. А я слышала другое, — вкрадчиво начала она. — Про Серову например.
— А что Серова? — я сделал вид, что не понял намека.
— В светском обществе об этом не говорят, но в кулуарах шепчутся, что она оставалась на ночь в особняке Морозовых.
Я сделал глоток чая и долил в кружку отвара:
— Мало ли, что люди говорят. Тебе ли не знать, что все слухи стоит делить на два, а потом выбросить в мусорное ведро.
— Так она не провела ночь с темным ведьмаком? — продолжила Тальяна.
- Я могу поклясться на святом писании Спасителя, что между мной и княжной Серовой не было ничего интимного. Кроме…
- Кроме? — девушка тотчас напряглась, словно натянутая стрела.
- Она была со мной и братом в Бергардовке. Поехала, чтобы освещать дежурный выезд. И там не побоялась угрозы смерти. Она получила рану и едва не погибла. Для меня это дорого стоит. Мне нужно говорить, что я не прощу, если кто-то будет говорить дурно о девушке, которая рисковала жизнью рядом со мной в той жуткой поездке?