— Как скажете, — собеседница кивнула, и я направился к комнате, которая была обустроена под палату.
Тоня оказалась в просторной спальне. Укрытая белоснежной простыней, бледная девушка неподвижно лежала в кровати. Я подошел ближе и заглянул в обескровленное лицо фотографа. Она показалась мне незнакомкой. Ее черные волосы, раскинувшиеся на подушке, казались сломанными перьями, а красная прядь — подтеком крови.
И с виду Тоня напоминала заснувшую принцессу из сказки в хрустальном гробу.
Рядом с кроватью сидела Ксения с какой-то книгой в руках. При моем появлении она заложила между страниц опустевший конверт из-под карты ключа и дождалась, пока я повернусь к ней. Она внимательно взглянула на меня, склонив голову к плечу. И мне показалось, что под ее глазами залегли глубокие тени. На секунду даже померещилось, что под кожей выступили кости черепа, но морок спал, стоило мне отступить на шаг.
— Как дела? — немного растерянно уточнил я.
— Лекари провели все необходимые манипуляции, чтобы запустить процесс восстановления, и влили в нее силу, — ответила Серова. — Я тоже пожертвовала частью своей энергии. Как только Тоня усвоит полученное, и механизм восстановления заработает можно будет продолжить лечение.
— Хорошо.
— Она сильная, — тихо отметила Серова. — Она справится. Все будет хорошо.
Мне показалось, что увидев Тоню, княжна наконец осознала всю серьезность происходящего. Вероятно она подумала, что могла оказаться на месте фотографа.
— Я в этом виноват, — озвучил я наконец то, о чем думали мы оба.
— Нет! — резко возразила Ксения. Она поднялась на ноги, уронив на пол книгу, и положила мне на плечо узкую ладонь. — Виноват тот, кто приказал толкнуть Тоню. И вместо того, чтобы посыпать голову пеплом, найди выродка и сделай так, чтобы никто из семьи больше не пострадал.
Я обернулся к Серовой и поразился тому, какими жесткими вдруг стали черты ее лица. Ведьма смотрела на меня сияющими яростью глазами, которые, впрочем, почти сразу же стали обычными серыми.
— Справишься здесь без меня? — уточнил я.
— Справлюсь, — кивнула княжна и иронично спросила, — А ты без меня?
Я промолчал. А Ксения довольно улыбнулась, вернулась на стул и взяла в руки книгу.
— Кто если не я, — буркнул я. Вышел из квартиры и направился к лифту.
В холле меня встретил администратор, который быстрым шагом пересек помещение и открыл для меня дверь:
— Михаил Владимирович, когда у вас найдется свободная минутка, не могли бы вы зайти к управляющему? Необходимо урегулировать некоторые детали в нашем деле.
— Нашем? — я сделал вид, что удивился.
— Это не займет много времени.
— Полагаю, что с вашим управляющим сможет встретиться юрист моей семьи. Он решит все дела. Мы смогли прийти к устной договоренности. И если оговоренные условия останутся прежними, я не вижу смысла тратить наше общее время на лишние беседы. Обо всех деталях можете договориться с моим секретарем. Я полностью полагаюсь в этом вопросе на Лилию Владимировну Водянову. Запишите ее номер…
Я продиктовал цифры, которые помнил наизусть и вышел из здания. Спустился в гараж, выгнал мотоцикл, создал плетение, соткав из тьмы, шлем и щиток, сквозь который прекрасно видел и выехал за ворота.
К моему удивлению, у жилого комплекса собралась группа молодежи в темных одеждах. Паломники разбили у ворот лагерь, заблокировав выезд. Какая-то скучающая девица завидела меня и судорожно замахала рукой. Тотчас вся компания поднялась на ноги и загородили проезд.
— Простите, мастер, — пояснил один из охранников, который наблюдая за паломниками, — жандармов вызывать не стали. Они вроде безобидные и ждут вас тут уже пару часов.
Я остановился, снял шлем. Компания обступила меня, хотя и не решалась подойти вплотную.
— Михаил Владимирович, — обратилась ко мне девушка с густо подведенными глазами, — Мы основали вашу фангруппу. На нее подписано более ста тысяч человек.
— Здорово, — улыбнулся я, стараясь не показывать усталости.
— Но никто не пускает наших представителей на русалью неделю, — добавил парень с отросшей челкой. — А мы просто хотели помочь вам в качестве волонтеров.
— Все сто тысяч хотят волонтерить? — хитро сощурился я.
— Нет. Хоть кому-нибудь разрешите пройти на фестиваль, — умоляюще попросила накрашенная и поправила на груди футболку с моим изображением.
Мне подумалось, что мое лицо прилично растянулось на щедрых формах девушки, но выглядел я на фото донельзя довольным. Я даже подумал, что если наберу килограмм тридцать сверху, буду смотреться неплохо.