Товарищи снова переглянулись:
— Вроде он, — произнесли Иван и Марья.
— Я живой, — заверил я ведьмаков. — Розовый и теплый.
— Но… как? — пискнула Алина. — Какая-то тварь утащила тебя в лес, а когда нашли поляну, там была только лужа крови и коса. И мы решили…
— Та тварь была сыта и хотела со мной поиграть. Мне удалось вырваться и спрятаться в лесу. А потом вернуться, — рассказал я заранее заготовленную историю.
— А как же кровь?
— Видимо, она поймала Проньку и разорвала его, — с грустью в голосе ответил я.
Про Воронцова, который сменил личину и ходил с нами по Лукоморью, я решил умолчать.
Этих аргументов хватило, чтобы через секунду я оказался среди вмиг повеселевших друзей, которые обнимали меня и хлопали по плечам:
— Я очень рад, брат, — глухо произнес Пожарский.
Я усмехнулся и позволил Ивану сгрести меня в охапку.
— Дружище, — срывающимся от эмоций голосом, пробормотал он.
Алина прильнула ко мне сразу же, как приятель отошел.
— Глазам не верю, — заговорила она осипшим голосом. — Мы ведь вернулись за тобой. Искали…
— Знаю, — я погладил девушку по волосам. — Вы не могли мне помочь тогда.
— Правда? — ведьмачка посмотрела мне в глаза и показалось, что она стала немного взрослее с нашей последней встречи.
— А где Суворов? — насторожился я.
— Ушел после того, как мы притащили от Михайловского собора пустой ящик, — усмехнулся Олег и пожал мне ладонь. — после той одержимости за ним решили какое-то время понаблюдать.
— Иди сюда, горемыка, — Марья обняла меня так же крепко, как и брат. — Не зря мы мотоцикл оставили?
— Не зря. Спасибо.
— Не верилось, что тебя похоронят, — добавила Марья.
— Это очень хорошая примета, — подбодрил ее я. — Долго жить буду.
Ведьмаки довольно рассмеялись. Это вышло достаточно громко и испортило похороны.
Мужчина лет сорока, который как раз говорил речь, обернулся в нашу сторону, и строго произнес:
— Молодые люди, имейте совесть. Умер ваш друг и коллега. А вы хочет и веселитесь.
Ведьмаки расступились, я же вышел вперед и произнес:
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Кстати, с кем имею честь беседовать.
Этого хватило, чтобы мужик застыл, глядя на меня и беззвучно открывая и закрывая рот, словно рыба. А затем тяжело плюхнулся на землю и завалился на спину, раскинув руки. Я же направился к гробу.
Собравшаяся за воротами толпа ахнула и взорвалась криками радости и ужаса.
— Не умер… воскрес… — предположил кто-то в толпе за спиной, а затем внезапный крик разрезал напряженно гудящее пространство, — Он вернулся! Спаситель возвратил нам нашего героя!
Я же развернулся и поднял руки в приветствии и крикнул:
— Даже Преисподняя не может удержать темного ведьмака!
— Кто вы такой?
Крепкий парень в белой сутане заступил мне дорогу к гостям, где были наследник императора и верхушка Синода и нервно уточнил
— Михаил Морозов, собственной персоной, — я развел руки в стороны, чтобы показать, что не собираюсь нападать.
— Это упырь… перевертыш… двойник… — по толпе прокатился шепот.
— Я настоящий, — терпеливо пояснил я и повернулся к камере. — Из плоти и крови. Ведьмаки, которые собрались здесь, подтвердят.
— Я тоже, — послышался знакомый хриплый голос.
Из толпы вышел Виктор. Антимаг остановился, несколько секунд смотрел на меня, а затем заключил:
— Он живой. Добро пожаловать домой, мастер Морозов.
Круглов шагнул вперёд, протянул ладонь, и я ответил на рукопожатие. А через секунду передо мной появился сияющий Никон и сгреб в охапку. Его не смущала моя пыльная одежда и помятый вид. Мужчина сдавил меня так крепко, что хрустнули ребра.
— Полегче, — выдохнул я.
— Живой! — выкрикнул жрец. — Свидетельствую перед Спасителем, что Михаил Морозов жив!
Какая-то женщина в темной одежде подбросила вверх букет из гвоздик и вслед в воздух взлетели другие цветы, траурные ленты и черные шляпки. Народ ликовал, а я подумал, что выбрал лучший способ вернуться. Теперь меня точно не удавят шелковым шнурком, чтобы потом аккуратно впихнуть в пока еще пустующий гроб.
Ко мне решительно подошел Денис и ухватил за плечо, впиваясь пальцами до боли.
— Живой, — глухо проговорил он и окинул меня подозрительным взглядом.
— Местами, — ухмыльнулся я и посмотрел ему за спину.
Маришка сорвала с головы черную кружевную косынку и качнулась в мою сторону. Но стоявшая рядом Лилия Владимировна ухватила компаньонку за руку. Я не мог рассмотреть лицо секретарши за непроницаемой вуалью. Но заметил, как часто поднимается при дыхании ее грудь. Мне удалось ей улыбнуться и кажется, она все поняла. Коротко мне кивнула, уронила букет из белых лилий, развернулась и зашагала прочь. Я смотрел на ее напряженную спину, на сжатые кулаки и думал, что никогда еще мне не хотелось пойти следом, обнять ее и вдохнуть аромат светлых волос. Федор прытко подхватил Водянову под локоть, когда девушка поднялась по ступеням, и помог войти в дом.