Выбрать главу

— Опять пауки. — сказал Алексей.

— Ещё неизвестно. — ответил Аркадий, оглядывая представшую картину. — Я не вижу признаков жизни поблизости. А паутину в Зоне может плести кто угодно, но это определённо какие-то насекомые.

— Бойцы! — обратился к нам ротмистр. Будем пробиваться через паутину. Построение квадратом.

Мы перестроились, а телеги оставили почти в задней части построения.

Ротмистр резко вынул меч из ножен и выдал широкую огненную волну, которая ушла далеко вперёд сжигая всю паутину на своём пути, и убрал меч обратно. Волна с рёвом уносилась вперёд, а взмывающая вверх, догорающая паутина поджигала белую пелену, что ещё осталась на верхушках.

— Я пробью путь вперёд. — сказал ротмистр. — Ваша задача сохранять бдительность, и дожигать остатки. Создаём приличное расстояние между эскадроном и паутиной, не хватало ещё, чтобы на нас какая-то шваль сверху поспрыгивала. Вперёд.

Эскадрон двинулся вглубь, периодически выжигая паутину. Хозяев паутины, при этом, по прежнему не было видно. Это действительно не было похоже на пауков, паутина была плотная, в этой пелене отчётливо виднелись сотканные норы, а сосны, при этом, стояли голыми, без иголок. Не представляю, кто мог такое сделать. Разве что гигантские гусеницы, от зоны всякое можно ожидать. Да только гусеницы не плетут столько паутины.

Спустя час пути через паутину, к нам пришло осознание, что это ещё не скоро закончится. И противников всё нет, только паутина. Мне успело наскучить этим заниматься, пока я не заметил между деревьев белый кокон. Затем другой. Затем третий. Это были, к моему счастью, не аккуратные круглые коконы, как это бывает у пауков, когда они размножаются. Это были замотанные жертвы, угодившие в эти владения: где-то был подвешен олень, где-то, кажется, волк. Встречались тут иногда и человеческие останки. Эти коконы падали на землю и загорались, распадаясь, когда наш эскадрон зачищал окрестность от паутины.

— Неприятно это признавать, — сказал Эмиль, — но, судя по коконам, мы движемся прямиком в сторону логова этих тварей. Мишань, есть что рассказать об этом, или твой прадед с таким не сталкивался?

— Не сталкивался, — ответил я, поддерживая свою легенду. — В бестиарии не было ничего похожего.

— Надо как-то обозвать новую тварь, — сказал Эмиль. — Раз уж мы продолжаем тему бестиария. Как вам название паутинники? Просто и понятно, а? А в пометках стоит указать, если паутины так много, что ей можно с десяток товарных поездов под завязку забить, для перин прекрасным дамам, то это точно они.

Напряженные от ситуации офицеры арьергарда не смогли сдержать улыбки.

— Эмиль, — сказал тут Аркадий. — Давай посерьёзнее.

— Да куда уж тут серьёзнее. — ответил на это Эмиль. — Которую версту проходим, паутина от края до края, всё белым-бело. Так эти паутинные эстеты ещё и откушать без паутины не могут, кусают еду да паутиной закусывают.

Даже Аркадия это проняло, он тоже улыбнулся.

— Бойцы! — объявил ротмистр. — Впереди последняя деревня. Будьте готовы.

— Да мы догадались — вполголоса сказал Эмиль. — Коконов-то всё больше становится.

Он был прав, впереди виднелось немало коконов. Меня больше настораживал кокон с медведеподобным животным, подвешенным у самой верхушки сосны, и другие коконы, что полыхая падали с глухим звуком на землю. Эти твари явно крупные, раз им хватает сил затаскивать крупное зверьё так высоко. Но до сих пор нет тех, кто это сделал. Вскоре мы увидели деревню. Ну как деревню, её очертания. Развалины оказались настолько плотно укутаны паутиной, что не было ни одного темного пятнышка на этом белом полотне, а все норы из паутины и всё белое полотно спускались от сосен к домам.

Ротмистр снова пустил огненную дугу волны вперёд, и вся паутина на домах запылала, поджигая и деревянные дома. Вслед за этим мы услышали шипящий хор из деревни, не суливший ничего хорошего: из деревни, отовсюду полезли…пауки? Эти создания были похожи на крупных пауков, размером почти с лошадь. Да только вместо брюшка у них были хвосты, с мелкими ножками, как у многоножек, и тела у этих тварей были вытянутыми, такими же белыми, как их паутина.

— Эмиль, поздравляю. — сказал я, глядя, как из домов продолжают выбегать десятки тварей, словно у домов внутри нет ни дна ни размера. — Теперь ты автор названия этой мерзости. Если переживём этот день, будем звать их паутинники.

— Не скажу, что я рад быть удостоенным такой чести. — ответил на это Эмиль.