Рвануло где-то совсем неподалеку, буквально в квартале отсюда.
И практически сразу еще раз, гораздо ближе — настолько, что даже земля под ногами вздрогнула, упруго ударив в подошвы ботинок. А вот это уже плохо, хреново даже: по городу определенно работают не пикировщики, а обычные бомберы, кидающие свои фугасные подарки с приличной высоты. И не прицельно, а вываливая их целыми сериями. И если первые бомбы легли позади, ударив вдоль улицы, то следующие… да твою ж мать! Быстрее!
Шохин споткнулся, когда до входа в подвал оставалось буквально метров с десять. Попытался удержать равновесие, но не преуспел, плашмя растянувшись на изборожденном трещинами асфальте двора и выронив пистолет-пулемет, с лязгом отлетевший куда-то в сторону.
Дальнейшие события, не занявшие и нескольких секунд, отложились в памяти Алексеева нарезкой отдельных кадров, никак не связанных друг с другом: крутнувшись на месте, он в три прыжка оказывается возле товарища, подхватывая того за топорщащиеся над бушлатом ремни портупеи. Рывок — и контрразведчик снова на ногах. Еще один — и они сокращают расстояние до спасительного спуска вдвое. Метров пять, даже меньше. Сергей что-то кричит, кажется, требует бросить его и прятаться. Часовой у входа кидается навстречу, намереваясь помочь — дурак, неужели не слышит пронзительного воя падающей бомбы?! Или нет никакого воя и никакой бомбы, а все это — просто морок обостренного опасностью подсознания? Три метра. Все, похоже, успел: впихнув особиста в темный проем (хоть бы ноги на лестнице не переломал, не может же там лестницы-то не быть, подвал ведь?), Степан посторонился, пропуская ошалевшего от всего происходящего часового. Потеряв при этом еще полторы секунды.
ДУ-ДУМММ!
Поршень спрессованного взрывной волной воздуха ударил в спину, внося старлея в проем подвального входа и обрушивая на спину спускающегося часового. Следом сыпануло каменным крошевом, ноздри забила едкая вонь сгоревшей взрывчатки. Сорванную с петель металлическую створку двери впечатало в стену, круша штукатурку и кирпичи дореволюционной кладки.
«А ничего так полетал», — скользнула самым краешком сознания мысль. — «Ни хрена ж себе у меня везение, даже в родном тылу сразу вляпаться ухитрился. Не, точно, неправильный я попаданец, однозначно…».
Глава 3
Геленджик, 10 февраля 1943 года
Сознания Степан на этот раз не терял. Да и часовой смягчил падение, так что больше всего досталось контрразведчику, на которого они навалились уже вдвоем. Так что куча мала из трех человек внизу небольшой, ступеней в десять лестницы вышла что надо.
— Может, слезешь уже с меня? — язвительно буркнул Шохин, немилосердно пихая старлея в бок. — Экий ты здоровый, аж не вздохнуть! Хорошо нашу морскую пехоту кормят, как я погляжу. Девка я тебе, что ли, чтобы на мне валяться? Ну, кому сказал?
— Сейчас, Серега, — помотал гудящей после взрыва головой Алексеев, боком сползая на усыпанный мелкими обломками бетонный пол.
— Кому Серега, а кому — и товарищ капитан, — менторским тоном сообщил тот, с кряхтеньем прислоняясь к стене. — Разговорчики, понимаешь…
— Виноват, товарищ капитан государственной безопасности, — старлей сдвинулся в противоположную сторону, ощутив спиной шероховатую кладку. Протянув руку, помог сесть потихоньку приходящему в себя часовому, ошарашено мотавшему головой. — Больше такого не повторится.
— Автомат мой не видал?
— Снаружи остался, походу, как раз там, где бомба рванула. Сходить, поискать? Глядишь, что-нибудь да осталось. Главное, чтобы серийный номер разобрать можно было.
— Сидеть! — рявкнул Шохин, до которого не сразу дошло, что товарищ шутит. — Юморист, мля! Все, потопали в убежище, не ровен час, снова бомба упадет… и это, помоги, что ль, подняться, похоже, колено зашиб…
— Давай, — Степан поднял сдавленно шипящего от боли контрразведчика на ноги, протянул оброненную планшетку с лопнувшим ремешком, в которую тот вцепился, словно тонущий — в спасательный круг. Ну, оно и понятно: хрен с ним, с автоматом, новый выдадут, не велика потеря, но потерять драгоценные бумаги для Шохина было смерти подобно. А в том, что помимо прочитанных им отписок Левчука с Аникеевым, там находится и еще что-то не менее важное, старлей ни секунды не сомневался. Поскольку ни разу не идиот, и все прекрасно понимает.
— А еще одной бомбы не будет, отработали фрицы. Это ж не «лаптежники», прицельно не бомбят. Вывалили, что в бомболюках имелось, да и улепетывают к своим. Ну, или падают, ежели зенитчики не сплоховали. Двигай первым, я парню помогу, его, похоже, сильно приложило.