— Ясненько, — кивнул Степан. — Тогда последний вопрос — где инфу про него можно поискать? Наверняка ж есть какие-то специальные базы данных о сотрудниках органов?
— Понял тебя, сам этим вопросом займусь. Если что, сделаю пару звоночков, попрошу помощи у старых товарищей, связи имеются, мы ж не только армейцев находим, так что сотрудничаем плотно. Ну, так что, пошли обновки примерять?..
Интерлюдия
Москва, Кремль, 16 февраля 1943 года, вечер
— Как это могло произойти?! — раздраженно буркнул Иосиф Виссарионович, захлопнув папку с донесением. — Сначала самолет, теперь корабль…
— Всего лишь небольшой катер типа «малый охотник», — автоматически поправил Берия, стараясь не встречаться со Сталиным взглядом. — Виноват!
— Ай, какая разница? — досадливо отмахнулся тот. — «Морпех» должен был оказаться в Москве еще три дня назад! Три дня назад, Лаврентий! Скажи, ты точно уверен, что это именно очередная случайность, а не предательство?
— Абсолютно точно, товарищ Сталин! — решительно мотнул головой Лаврентий Павлович. — После нашего успешного наступления и освобождения части Новороссийска, фашистская авиация всерьез активизировалась, всеми силами пытаясь нарушить морское сообщение с «большой землей». Атакуют любые плавсредства, даже одиночные маломерные суда — этим же утром были потоплены два мотобота и сейнер с ранеными, все погибли. Просто чудо, что этот катер, несмотря на полученные повреждения, сумел дотянуть до Геленджика. Так что произошедшее — просто роковая случайность. На момент падения немецкой авиабомбы «морпех» вместе с капитаном Шохиным находились на палубе, откуда их и сбросило в море ударной волной. Видимо, сильно оглушило взрывом, сразу утонули. Информация достоверная, подтверждена экипажем.
— Из которого больше никто не погиб? — иронично хмыкнул Сталин, немного успокоившись и занявшись набиванием трубки.
— Нескольких моряков, находившихся в носовом кубрике и камбузе, ранило и контузило, но других погибших нет, — согласился народный комиссар. — Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете, товарищ Сталин! Но это и на самом деле стечение обстоятельств. По прибытии на базу с экипажем проведена оперативная работа, особенно с теми, кто был в рубке и мог видеть что-то важное. Все показания совпадают: Алексеев с Шохиным стояли на палубе по левому борту, о чем-то разговаривали. Когда появился немецкий самолет, капитан госбезопасности побежал в сторону рубки, вероятно, хотел забрать из каюты портфель с трофейными документами. Старший лейтенант бросился следом, догнал и оттолкнул к борту, не позволив спуститься вниз. Спустя секунду — взрыв, бомба ударила буквально в метре от катера.
— Их пытались спасти?
— На поверхности уже никого не было, даже сорванного взрывом спасательного круга. Кроме того, катер получил серьезные повреждения, в носовые отсеки начала поступать вода, поэтому капитан принял решение продолжать движение, пока машины еще работали. До Геленджика добрались чудом, на подходе едва не затонули. В тот квадрат сразу же был отправлен быстроходный торпедный катер, но никого не нашел.
— А эти документы, за которыми побежал твой сотрудник?
— Все цело, портфель доставлен в штаб фронта, печати не сломаны, его никто не вскрывал.
— Глупо вышло, — глухо пробормотал Иосиф Виссарионович, закуривая. — Совсем глупо. Получается, «морпех» испугался за товарища, не позволив тому укрыться внутри, и тем самым погубил и его, и себя.
— Его можно понять. Не промахнись немецкий пилот мимо цели, шансов выжить у находящихся в кубриках не осталось бы. Алексеев никак не мог знать, что принимает ошибочное решение — бомбят фашисты точно.
— Да все я понимаю, — досадливо отмахнулся Сталин. — Обидно просто, что все так глупо получилось! Знаешь, Лаврентий, у меня такое ощущение, словно кто-то сильно не хочет, чтобы мы встретились с этим «морпехом». Хотя помощь он нам уже оказал, очень серьезную помощь.
— Это война, товарищ Сталин, — пожал плечами Берия. — Всякое случается.
— Ладно, закончим с этим. Когда самолет пропал, мы тоже считали, что он погиб. А он взял, и вернулся. Что с Новороссийском?
— Плацдарм существенно расширен, войска закрепляются на новых позициях, активно используя для организации обороны здания пригородной застройки, идет переброска подкреплений. Противник пока выдерживает паузу, контратаковать не пытается. Самое главное — теперь у нас есть возможность разместить куда большие силы для будущих ударов, в том числе артиллерию.