Тут Европа совершила очередную ошибку: ответные карательные меры были пустяковыми. Да, броненосцы прогулялись к побережью Америки и обстреляли прибрежные города ацтеков, раздолбав главным образом храмы. Но снаряд дредноута весит тонну, а то и две, и требует примерно столько же пороха для выстрела. Броненосцы вскоре истратили свой ограниченный боезапас, убедились, что ацтеки, не оказав сопротивления, сбежали вглубь материка, и вернулись. Европейские страны вычеркнули краснокожих дьяволов из списка проблем: ну а что, дикари же, отставшие на четыреста лет.
И дальше все вернулось в старое русло. Германию, а верней, Рейх, недовольный тем, что первая мировая не принесла желаемых результатов, возглавил все тот же Гитлер, и вторая мировая война началась почти по расписанию. В сорок втором вермахт осадил Петроград, российский император перебрался в Москву, но немцы дошли и до Москвы.
И в момент наибольшего накала подводные лодки ацтеков всплыли по всему европейскому побережью, а их сухопутная армия хлынула в Сибирь через Берингов пролив.
Главных упущений было два. Никто не подумал, что ацтеки убивают не всех. Многие специалисты, в том числе нефтяники, корабелы, оружейники, инженеры не были принесены в жертву, но это стало очевидно только тогда, когда ацтеки приплыли на подводных лодках, вооруженные непривычным, но эффективным высокотехнологичным оружием.
Второе упущение было еще менее очевидным. Ацтекская империя, раскинувшаяся на всю Северную Америку и половину Южной, по площади и населению оказалась сопоставима со всей Европой, и это была единая страна с централизованным управлением, не тратящая прорву ресурсов на войну сама с собой. При наличии похищенных специалистов и украденных образцов они сократили технологический разрыв в четыреста лет всего за два десятилетия.
Так началась новая война — но теперь уже не какая-то «третья мировая».
Более уместным названием оказалась «Война миров».
Черти, молоты и ведьмы
После того, как я примерно усвоил общий курс истории и разобрался, как вообще так вышло, что ацтеки, в одном мире разгромленные на корню, в этом стали реальной силой, настал черед собственно Рейха.
Сам факт наличия еврея в Рейхе наводил на определенные подозрения, но я не стал искать информацию о «лагерях смерти» и Холокосте, а просто подошел к терминалу и попытался найти нужного мне автора.
Так, вот Гегель, Кант, Шопенгауэр, Аристотель, Фрейд… А где же Ницше?
Такого философа в библиотеке не нашлось. Занятно… Тогда… Че?
«Майн Кампф» в библиотеке тоже отсутствует, и это значит только одно.
Главный труд фюрера не мог не присутствовать в библиотеке графа-патриота, а потому вывод предельно прост.
Гитлер его не написал.
Зато я нашел аж три другие его книги. Первая — «Высшая ступень эволюции». Вторая — «Заметки об управлении великой страной». И третья… о живописи.
Похоже, в этом мире мечта Адольфа Гитлера сбылась: он закончил свою жизнь как художник.
Дело уже шло к обеду, а у меня от новостей распухла голова. Ладно, на сегодня хватит, о здешнем Рейхе и здешних нацистах я буду узнавать завтра.
Обед мне привезли вполне приличный, как всегда: все тот же «айнтопф», но из других ингредиентов, крупные миланские котлеты, пудинг, чай, а в качестве гвоздя программы — небольшая бутылочка бургундского вина, датированная тысяча девятьсот двадцать первым годом, и к ней целый ассортимент пикантных закусок. Хм… Вино, произведенное во времена мировой войны — вероятно, особенно редкое, да еще и с выдержкой в сто лет. В общем, граф не поскупился и «проставился» по высшему разряду.
Я пообедал, затем нашел небольшую спортивную сумку, положил в нее завернутое в рубашку вино и вышел из комнаты. Пора заглянуть к Конраду, а хорошее вино поможет мне завести хорошие знакомства. Чую я, они мне очень пригодятся в будущем.
Охранник, на этот раз сидящий в холле в гордом одиночестве, за мной не пошел, как и было обещано Рутгером. Отлично.
Дверь в специальное помещение, конечно же, закрыта кодовым замком. Я уже коснулся пальцем кнопки вызова, но затем передумал и принялся наобум нажимать кнопки с цифрами. Один-семь-восемь-четыре-два — и дверь открывается.
И я уже не очень-то и удивился.
Закрываю дверь и жму, как положено, вызов. За прозрачной, но явно пуленепробиваемой дверью появляется незнакомый парень лет тридцати в одежде, похожей на мою, ростом поболе меня.
— Привет, я Зигфрид. Конрад приглашал заглянуть.
— Привет, я Аксель, — сказал тот, отперев дверь, — добро пожаловать.