— Он нелетальный?
— Нет, и даже практически безвреден, все-таки техномагия — сила. Но два дня у тебя просто выпадают из жизни.
Я прислушался к самому себе и почувствовал, что у меня на душе становится как-то слегка светлее. Та лаборанточка — я ее, выходит, не убил. То есть, меня за нее не мучила совесть, она вполне заслуживала смерти за то, чем занималась, но… Мне все равно было ее жаль и сейчас я чувствую облегчение от мысли, что на моих руках нет ее крови. Если она выжила и ее никто не убрал как свидетельницу… бог ей судья, пусть живет. Может быть, осознает, что за преступления порой случается возмездие, и сделает выводы…
— Классная штука, — сказал я вслух. — А что, случился с ним… инцидент?
[1] «Устройство для ближнего боя»
Как аукнется — так и отклинется
— Классная штука, — сказал я вслух. — А что, случился с ним… инцидент?
— Угу. Анджей нечаянно «дунклернул» Манфреда. Манфред потерял два дня жизни, Анджей — зарплату за четыре дня, потому что на замену Манфреда вызвали другого бойца из отпуска, а его сверхурочные гребаная ведьма вычла из жалованья Анджея…
— Ты случайно не про Ирму Грезе?
— Так про нее же, во всем поместье нет больше никого, заслуживающего такой нелестный эпитет… Вообще легкое происшествие, не тянущее даже на незначительный несчастный случай, граф или Рутгер даже не стали бы заморачиваться с этой бухгалтерией, но… как назло, они отсутствовали, и вместо них заправляла Грезе… А она нас ненавидит, ну ты и сам это поймешь. Отгул? Не-а. Хоть жена твоя рожать будет, хоть бы похороны у родни — не даст отгула, и не проси. С графом или его сыном эти вопросы решаются на раз, а вот с ней — никак и ни в какую. Просто потому, что она может.
— Знаю… Мне Исаак говорил, что она того… Графскую библиотеку чтобы посетить, мне пришлось напрямую у графа просить… За что она нас так ненавидит?
— А ты ее видел?
— Видел… Она смотрела на меня, как на говно.
— Ну а ты посуди сам. Вот есть она, страшная, как богиня краснокожих, и есть мы, очень даже ничего себе парни, воплощение девичьих грез примерно девяноста процентов молоденьких гражданочек Рейха. Конечно же, она мечтает о ком-то вроде нас, но… ты бы ее трахнул?
— Ты издеваешься?
— Вот и я — нет. Понимаешь, Грезе бы пожалеть, потому что ей не повезло родиться такой некрасивой… Я б и пожалел, если б не ее злоба по отношению к любому видному парню. Главное, ты еще не видел ее до того, как она стала доверенным лицом графа. Была тихой и вежливой, а как граф доверил ей единственной код от своего главного сейфа — так нос вверх… Хотя было бы чем гордиться…
Я насторожился:
— Ты хочешь сказать, что у графа есть какой-то сейф, код от которого он не доверяет даже своим детям? Странно…
Конрад криво усмехнулся:
— А вот ничуть. Все знают, что у детей и жены графа нет доступа к сейфу с важнейшими тайнами, а значит, их нет смысла похищать, пытать или подпаивать наркотиком. У графа есть еще одна секретарша — Зигрун…
— Тоже встречал. Очень милая девчушка.
— Вот она графом подобрана чуть ли не с улицы. Он оплатил ей учебу в университете, лечил за свой счет, когда Зигрун еще ребенком тяжело болела, материально помогал ее матери, тоже больной. Все то благополучие, которое окружает Зигрун, исходит от графа. Она обязана ему почти всем — и платит за это безграничной преданностью. Вот кому бы стоило доверять всецело… Но нет, граф сделал доверенным лицом Ирму Грезе. Казалось бы, с чего это вдруг?
— Хм… прозвучит дико, с учетом ее внешних данных, но, может, у них «неуставные» отношения?
Загоготали все, затем Вацлав сказал:
— Ставлю годовое жалованье против простреленного пятака, что нет. Я просто видал и несколько раз сопровождал любовницу графа — так вот, у любого мужика, который с ней переспит, уже не встанет ни на какую другую женщину, если только не равная во всем красавица. Буфера — во, фигура идеальна, лицо фантастически красивое, стопроцентно очень голубых кровей. К тому же обходительна и приветлива — словом, это просто идеал, выпестованный в какой-то очень приличной семье, а возможно, что и продукт селекции, есть пара организаций, которые занимаются выращиванием и воспитанием жен и любовниц для очень богатых людей… А еще она использует такой лексикон, какой я раз в жизни слыхал от большого научного светила…
— А ларчик-то просто открывается, — ухмыльнулся Конрад. — Граф очень заботится о Зигрун и потому никогда не доверит ей опасные секреты. Незнание — защита. А вот Ирму Грезе ему не жалко. Я только не понимаю, откуда у него уверенность, что она никогда его не предаст…