— Детектор иногда ошибается.
— Правильно настроенный — нет.
— Пари на десять тысяч рейхсмарок, господа? Вы настроите на меня ваш прибор, я скажу, что я чех, и прибор покажет, что я лгу, хоть как бы вы его не настраивали. А между тем я чех и могу это доказать.
— Простите, как такое может быть?
— Вот так. Моя мать — чешка. Мой отец — германский военнослужащий, погибший за полгода до моего рождения. Мать растила меня сама, мое детство прошло в Чехии, мой родной язык — чешский. Я идентифицирую себя как чеха, у меня в паспорте записано, что я чех. Фамилию отца — Айсманн — я взял себе позднее. Тем не менее, я еще в студенческие годы, во время практики в полиции, убедился, что любой детектор, правильно откалиброванный, верно определяет правдивость любых моих утверждений, кроме того, что я чех. С тех пор выходили новые модели детекторов — но все они определяют, что я лгу, называя себя чехом. Мой преподаватель психологии предполагал, что глубоко в моем подсознании сидит убеждение, что национальность определяется по отцу, а все остальное неважно. Однако факт есть факт: я совершенно искренне сознательно считаю себя чехом, я юридически им являюсь. Следовательно, детектор ошибается. Мне известны и другие казусы, но этот я опробовал на себе лично.
— Хм… Ладно, будем надеяться, что в этот раз обойдется без казусов.
Далее последовала серия вопросов о моем прошлом — на что я отвечал одно и то же: «не знаю или не помню». Агенты выглядели озадаченными: врачи-консультанты ошиблись, первый случай тотальной амнезии — или же я просто обманываю детектор?
— Ладно, — сказал Финч. — Давайте перейдем к тому, что вы помните самым первым.
— Я открыл глаза в помещении, которое определил как лабораторию. Я находился в лежачем положении на столе, зафиксированный за руки и ноги.
— Там был кто-то еще?
— Нет.
— Что было дальше?
— Я освободился и выбрался из этой комнаты.
— Как именно вы освободились?
Скользкий вопрос… Скажу про кодовую фразу — будет вопрос «откуда я ее знаю». А я не собираюсь раскрывать свой талант угадывания.
— Мой ответ может повредить третьим лицам, которые ни в чем не виноваты.
— Там были третьи лица?
— Нет, их там не было. Но мой ответ может им повредить, а я не хочу им вредить.
— Каким образом им будет нанесен вред, если они непричастны?
— Ответ и на этот вопрос может им повредить.
Тут вмешался граф:
— Секундочку! — и достал телефон.
Через тридцать секунд у меня в кармане завибрировал мой: это пришло сообщение «вы говорите о недостаточно прочных наручниках?»
— Вроде того, ваша светлость, — сказал я вслух.
— Ну, за это вам точно не стоит переживать, — ответил граф и обратился к агентам: — герр Нойманн порвал приковывающие его наручники и, как видно, благодарен их производителю за это. Само собой, что мои слова — не для протокола.
— Как скажете, — согласился агент.
Я мысленно перевел дух: хорошо, что в свое время я создал у графа такое впечатление. Сейчас это мне помогло.
Затем Финч возобновил допрос:
— Как вы выбрались из лаборатории?
— Через дверь.
— Она была не заперта?
— Довольно очевидно, что человек не может выбраться через запертую дверь, не так ли? Похоже, господа экспериментаторы вполне доверяли средствам фиксации, меня даже никто не охранял.
Это был рискованный момент: мне пришлось конструировать ответ так, чтобы он состоял из двух правдивых фраз, но допрашивающие восприняли ее как одну. Обмануть детектор нельзя — а допрашивающего можно. Даже не обмануть, а перехитрить.
— Что вы знаете о поставленном над вами эксперименте?
— Факт его проведения.
— Как вы это узнали?
— Из слов сотрудницы лаборатории.
— Она говорила в вашем присутствии?
— Да.
— К кому она обращалась?
— К кому-то, кого называла «герр Райнер». Она говорила это по телефону.
— Это произошло до того, как вы освободились?
— Нет, после.
— Простите, не понял, как такое возможно?
— Я сидел в ее кабинете, в шкафу для одежды. Она не знала, что я там.
— Вы видели ее или только слышали?
— Видел через щелочки в дверце.
— Вы сможете ее узнать по фото или вживую?
— Возможно, но не факт.
— Вы видели ее лицо?
— Видел, но мельком.
— Что было дальше?
— Мне нужно посоветоваться с адвокатом. Герр Айсманн, выйдем в коридор?
Допрос ч.2
Мы вышли за дверь и я тихо сказал:
— Вам известен дальнейший ход событий?
— В общих чертах. Вы применили силу, чтобы спастись из места, где вас незаконно удерживали.