Я кивнул и слушал дальше.
— Ну вот, он ушел и вернулся через пару минут. Сказал, что он с вами поговорил и вы дали свое согласие. Мы надели экипировку и пошли.
Я отдал приказ, даже не осознавая этого.
— Сержант Лавелл, он ко мне подошел, но я был в бреду и думал, что сплю. Так что прошу прощения.
Когда я вернулся к «Хаммеру», Уинн сидел около рации.
— Я теряю разум, Майк, — сказал я. — Я теряю свой хренов разум.
32
В ТРУБКЕ ЖУЖЖАЛ ГОЛОС военного священника, но я не придал этому значения.
Потом все-таки прислушался. «Лошадеголовый» был убит. Да не может быть, «Лошадеголовый» был ранен, серьезно ранен, эвакуирован. Но его не могли убить. Первые сержанты не умирают на поле боя; это привилегия младших сержантов и лейтенантов. Да и потом, Смит — очень распространенная фамилия. В морской пехоте, должно быть, сотни Смитов, может, даже была дюжина первых сержантов Смитов. Но нет. Именно первый сержант Эдвард Смит, «Лошадеголовый», легенда разведки, совершавший последнее турне перед отставкой, был убит.
На сумрачную похоронную службу в поле, на юго-восточной окраине Багдада, пришло много морских пехотинцев. Со многими мы не виделись еще со времен Кувейта.
Мы по очереди говорили, каким прекрасным морским пехотинцем был «Лошадеголовый», каким он был хорошим мужем, отцом и человеком. В тишине мы опустили головы и потом спели песню, которую я уже не помню. Я смотрел на ботинки. Когда человек просыпается утром, он надевает свои ботинки. Зашнуровывает их и завязывает. Он знает, что вечером их снимет. «Лошадеголовый» весь день проходил в своих ботинках, не зная, что надел их в последний раз. Может, и я надел свои ботинки в последний раз. Когда служба закончилась, я медленно пошел обратно, к своему взводу, наслаждаясь тишиной и одиночеством. В небе рвались снаряды, но их не было слышно — слишком далеко.
На следующий день, 8 апреля, после обеда полковник Феррандо собрал своих офицеров у штаба батальона для оглашения плана дальнейших действий.
Морские пехотинцы собирались спустить с цепи свою агрессивность и, пересекая Диялу, напасть на город с юго-востока. Часть меня думала, что мы никогда не дойдем до этого пункта. Американские танки никогда не въедут в один из величайших городов Среднего Востока. Я смеялся, когда генерал Маттис в Кувейте говорил об использовании разведки во время финальной атаки города в качестве пеших ударных войск. Гипербола для младших капралов, подумал я тогда. Такого никогда не случится. А вот сейчас это происходит. Я наклонился поближе, надо послушать о нашей роли в кульминации.
— Джентльмены, как вы знаете, атака на Багдад уже началась, — сказал Феррандо.
В то время как полковник Феррандо и майор Уитмер продолжали инструктаж, адресованный больше командирам рот, я изучал карту. Северная граница, пролегающая на карте вдоль линии с координатами 00, находилась примерно в двадцати пяти километрах к северу от нашего нынешнего местоположения. Это означало, что нам предстояло одолеть пятнадцать миль без сопровождения до роты легких реактивных минометов, чьим опознавательным сигналом было «Воюющая свинья». Мы объединимся со «свиньей» и пойдем в атаку на север — еще тридцать километров — и окажемся в городе Баакуба. По карте было видно, что на юге этого города автострада раздваивается. Левое ответвление дороги поворачивает на запад и пролегает параллельно реке с западной стороны Баакубы. Правое ответвление дороги продолжает идти прямо на север, огибая восточную часть города. В следующие месяцы этот город станет одним из углов зоны, названной «Суннитским треугольником».
Но 8 апреля 2003 года он еще оставался маленьким городом чуть северней Багдада, чьей заставе из Республиканской гвардии суждено было испытать на себе силу удара американских наземных войск.
Я подошел к «Хаммеру» Кольберта, он сидел в машине, я нагнулся к нему, чтобы поговорить с ним через открытое окно.
— Ну, давай, передовик, проинструктируй меня о нашем маршруте.
— Сэр, мы отсюда поедем на север по мощеной дороге, которая проходит параллельно «Трассе-5». Мы в колонне не первые, поэтому будем просто ехать за машинами. На северном указании по сетке координат 00 мы присоединяемся к роте легких реактивных минометов, и они поведут нас дальше. Потом на север, и будем смотреть, как дальше пойдут дела.
— Отлично. Будет здорово иметь поблизости реальную огневую мощь, для разнообразия, — сказал я с откровенной иронией в голосе, потом повернулся и зашагал к моему «Хаммеру». Я знал, о чем мы оба сейчас думали: «Почему нам именно сейчас предоставляют огневую мощь, для разнообразия?»