Выгравированные названия военных кампаний резонировали в моем сердце. Меня поразило не прошлое. И не выгравированные названия. Меня поразило пустое место ниже выгравированных слов. Оно предназначалось для описания военных действий, которые произойдут в будущем. Я смотрел на текст цвета золота и пытался представить, какими будут следующие названия. В ту тихую ночь 1999 года я не мог себе даже вообразить, что могу стать участником последующих событий.
Кампус ШОСП, носящий название Кэмп Барретт, был больше похож на старый муниципальный колледж, чем на колыбель корпуса офицеров морской пехоты. В это первое утро понедельника я смотрел на лейтенантов, снующих туда-сюда по классам. В руках они держали портфели и пластиковые кружки с кофе и были похожи на выпускников. В Кэмп Барретте была дюжина зданий: две казармы, несколько классов, бассейн, театр, оружейный склад, и все это было окружено полями, на которых росла трава. У этих полей было двойное предназначение: вертолетные площадки или место для игр.
Примечательностью Кэмп Барретта был Железный Майк, бронзовая статуя морского пехотинца с винтовкой в правой руке, машущего кому-то левой. Имя Майк, пожалуй, неверно, потому что статуя очень напоминает подполковника Уильяма Лефтвича, который в 1970 году командовал во Вьетнаме Первым разведывательным батальоном. Мы, новоиспеченные лейтенанты, не знали о Первом разведывательном ничего, за исключением того, что он считал себя самым лучшим. Затем его присоединили к войскам морской пехоты, и батальон начал называться Первой дивизией морской пехоты. На знамени дивизии изображены череп и две скрещенные берцовые кости на голубом фоне с алмазами и надписью «Молниеносно, безмолвно, смертельно».
В чрезвычайных ситуациях при десантировании подполковник Лефтвич всегда был со своей командой из разведывательного батальона. Эти операции были самыми опасными, сопровождавшимися большими потерями, воевать морпехам приходилось с противником, имеющим большое численное преимущество. Но погиб подполковник не в бою. В один ненастный день вертолет с Лефтвичем и набранной им командой добровольцев под названием «Приставалы» врезался в гору. Погибла вся команда…
Как-то утром наши занятия начались у Железного Майка. Я стоял рядом со статуей и чувствовал общность с историей морской пехоты и ее героями. Вокруг меня стояли шесть взводов из роты «Альфа», 224 человека, каждому из которых недавно было присвоено звание «второй лейтенант». Около меня оказался долговязый парень с кривой улыбкой. Я повернулся, чтобы познакомиться.
Он пожал мне руку и представился:
— Джим Бил. Теннеси.
В то утро я не мог себе предположить, сколько всего нам с ним придется пережить в следующие два года. Его самодовольная уверенность как-то успокаивала — еще один показатель того, что Школа основной специальной подготовки сильно отличается от Школы подготовки офицеров. В казарме мы с Джимом жили в соседних комнатах. Взводы, состоящие из сорока лейтенантов, были разделены на отряды по тринадцать-четырнадцать человек. Отряды, в свою очередь, были поделены на огневые группы по четыре-пять человек в каждой. Ближайшие полгода мы должны были провести в Кэмп Барретте, изучая все, что может пригодиться офицерам морской пехоты. Нашей мантрой было: «Каждый пехотинец — хороший стрелок». Вследствие этого имеем еще одну мудрость: «Каждый офицер морской пехоты — командир взвода стрелков». В войсках морской пехоты служат пилоты реактивных самолетов, штабные, водители грузовиков, но в первую очередь — бойцы-пехотинцы. В ШОСП нас обучат основным навыкам, законам, положениям, административным нормам, которые могут пригодиться военным в мирное время. Главной темой разговоров в ШОСП был подбор офицеров на ВУС. Военно-учетная специальность — это то, чем человек будет в первую очередь заниматься, служа в морской пехоте. Можно стать летчиком, артиллеристом, заниматься материально-техническим обеспечением, управлять танком, быть пехотным офицером и так далее — и все это на конкурсной основе. Больше всего желающих было стать пехотными офицерами.