Наша рота пойдет на север. Новость для нас. Поэтому мы вызвали штаб-сержанта, чтобы он нас заменил, и пошли поговорить с капитаном Уитмером в управление роты. Мы шли по песку в сторону спрятанной в дюнах оливково-серой палатки, а навстречу нам приближалась какая-то фигура с необычным, ярко блестящим в солнечном свете знаком различия на воротнике. Он не выглядел как прямоугольник или дубовый лист. Это была звезда. Генерал Маттис прибыл для принятия командования Оперативной группой 58.
— Добрый день, сэр.
Салютовать было нельзя, чтобы не привлечь к себе внимание снайперов.
— Добрый день, юные воины. — Генерал Маттис остановился, чтобы поговорить с нами. Он был худ, носил очки, пистолет держал в кожаной подмышечной кобуре. Без преамбулы он похвалил нашу деятельность в Афганистане. — Вы должны знать, как много вы сделали только своим присутствием здесь. Вы доказали, что у США хватит духа ввести войска на землю Афганистана. Вы придали храбрости Северному Альянсу, и теперь он возобновит свое давление на Талибан и Аль-Каиду в Кандагаре. Вы убедили Америку в правильном выборе именно тогда, когда ей это было крайне необходимо.
Он пожал нам руки. Часть моей души хотела остаться спокойной, но все же мы с Джимом, продолжая свой путь, держали спину ровнее.
Врачи были правы: завтра мы направляемся на север. План был почти готов, командиров взводов вызвали для финального инструктажа.
Капитан Эрик Дилл, командир взвода разведки, постоянно наклонялся к карте всем корпусом и пальцем показывал нам маршрут. Дилл брил голову наголо, имел репутацию прямого человека и хорошего аналитика. Я подошел к нему. Он встретил меня словами:
— Одна машина в минуту.
— Что?
— Наблюдение показало, на этом участке дороги, в промежутке между закатом и восходом, в среднем проезжает по одной машине в минуту. — Он показал на черную линию, извивающуюся на запад от Кандагара и ведущую в Лашкаргах.
— Кто в машинах?
Дилл приподнял одну бровь:
— Сколько ты видел афганских фермеров, разъезжающих туда-сюда на пикапах марки «Тойота»?
Я вообще не видел афганских фермеров. Я вообще ни одного афганца не видел. Но я точно знал, что Саудовская Аравия продала Талибану несколько сотен «Тойот». Конечно, они были не так заметны, как танки с флагом Талибана, но тем не менее они у Талибана были.
Специалист по анализу разведывательных данных, одетый в джинсы и фланелевую куртку, поправил очки, подвинув их поближе к переносице, и встал на середину комнаты. Если бы не пистолет, он вполне бы мог сойти за преподавателя, стоящего перед своими студентами. Он предсказывал штурм Кандагара — конечно, в середине декабря. Предполагалось, что Талибан понесет огромные потери и ретируется обратно, к себе. Некоторые уйдут в Пакистан, некоторые в Иран, а многие — в горы, рядом с Кандагаром. Аль-Каида, напротив, будет более жесткой. Многие солдаты предпочтут умереть, но не отступить.
— Эту возможность мы им предоставим, — сказал офицер оперативного отдела штаба и продолжал излагать план.
Нашей миссией было перекрыть движение на трассе и не дать Талибану и Аль-Каиде выскользнуть из рук Северного Альянса после стремительной атаки на Кандагар.
Инструктаж был окончен, комната пустела, нужно было успеть приготовить все к установленному сроку.
Ночью я вышел, чтобы проверить позиции своих пехотинцев. Моей первой остановкой был минометный окоп. Здесь на карауле стоял штаб-сержант, все остальные солдаты спали.
— Добрый вечер, сэр, — сказал часовой.
— Хорошая новость. Послезавтра мы улетаем на север. Только третий взвод, мы — взвод вооружения, и несколько частей батальонной десантной группы. Завтра я буду обладать более подробной информацией.
Он быстро покачал головой и выплюнул жевательный табак.
— Хорошо. Чем быстрее мы их поубиваем, тем быстрее вернемся домой.
— А разве не ты мне говорил про «бесценные воспоминания и отсутствие духов»?
— Это в прошлом. Сейчас мы выполняем свой долг. Больше никаких молитв о мире. Сейчас надо стрелять на поражение. Сражаться, чтобы выиграть.
Меня вдруг затрясло. Я очень надеялся, что штаб-сержант подумает, что это от ветра.
Я сменил тему.
— Что-нибудь читал в последнее время? — Он был заядлым книголюбом, и мы часто менялись книгами.
— Забавно, что вы спросили, сэр, забавно, что вы спросили. — Он опустил руку в карман и вытащил книгу в мягкой обложке. В свете луны я смог разобрать имя автора: «Редьярд Киплинг».
— Я, вообще-то, не очень люблю поэзию, но благодаря Киплингу почти изменил свое мнение.