Пули с большим разбросом шлепали по воде, иногда вонзались в доски древнего баркаса. Одна отрикошетила от воды и ударила в скулу молодого десантника, сорвав клок кожи со щеки. Комендоры развернули кормовую «сорокапятку» и выпустили штук пять снарядов. Пулемет замолк, а догорающие обломки раскидало фонтаном огненных брызг.
Выпили еще водки, снова вспоминали моменты боя и прикидывали, что потопленная батарея не маленькая, тонн на 300 водоизмещением.
– Крейсер, — передразнил слишком хвастливого морпеха Маркин. — Идите в трюм, спите, пока возможность есть, а то разболтались. Великую победу одержали.
Десантники неохотно полезли со свежего воздуха в пропахший рыбой темный трюм.
Наверху остались командиры и начальник разведки Слава Фатеев. Он дремал, слегка расслабившись после выпитой водки, но хорошо слышал, что происходит вокруг. Для него это был не первый и не второй бой.
– Крейсер не крейсер, а десятка три фрицев ухлопали, — сонным голосом сообщил он. — А может, и больше. И батарею эту сволочную на дно пустили. Готовь представления на медали, Никита Васильевич.
– На ордена, — огрызнулся Маркин.
Задремал и политрук, не чувствуя холодного ветра, пронизывающего через телогрейку. У орудия и зенитного пулемета застыли неподвижные фигуры расчетов. Хоть и стояла в небе серая хмарь короткого северного дня, но в любую минуту мог появиться охотник «Юнкерс-87», чертов «лаптежник» с полутонным запасом бомб. Вывалится с воем из облаков непонятно с какой стороны, и посыпятся направленные опытной рукой фугасы.
В соседней бригаде сразу два катера утопили, а третий с пробоинами, подобрав уцелевших бойцов, кое-как доплюхал до берега, получив несколько очередей в гущу раненых и замерзающих людей.
Для катера-сторожевика, который вез десантников «Онеги», не нужно бомбардировщика, вполне хватит легкого «Мессершмитта» с его двумя пушками и двумя пулеметами, даже если он взял вместо бомб запасные баки с горючим.
Обычные винтовочные пули пробивают насквозь дубовые борта и палубу, а 20-миллиметровые снаряды выламывают полуметровые дыры в обшивке. Одна удачная атака, несколько таких пробоин, заглохший мотор, и, сваливаясь с борта на борт, судно быстро начнет тонуть. Слабая надежда на небольшие шлюпки, которые первыми попадают под осколки и пули, и дрянненькие пробковые плоты. Спасательные круги тоже не помогут, ледяная вода сковывает мышцы, и сердце останавливается после десяти минут в такой купели.
«Хоть бы темнело быстрей», — думали зенитчики, обшаривая слезящимися глазами все еще светлое небо. Слабая защита от вражеских самолетов — мелкая пушка и древний «максим». Но зенитчики будут вести огонь до последнего, в этом их единственное спасение. Вряд ли они сумеют сковырнуть фашиста, но прицел сбить смогут — немцы свою жизнь ценят и под огонь не полезут. Бросят бомбы и отстреляются издалека. Даст бог, промахнутся. Такое случилось на прошлой неделе.
Но море оставалось пустынным. Ветер гнал мелкие, но чувствительно бьющие в нос волны, проплывали большие и мелкие льдины. С одной, жмурясь, смотрели на людей два жирных блестящих тюленя. «Не так и много у фрицев самолетов, авось дойдем до дома без приключений. Хватит на сегодня погибших».
Капитан баркаса, оставив руль матросу, спустился из рубки к Маркину. Политрук крепко спал, Фатеев открыл один глаз и повернулся на другой бок. Сегодня он застрелил трех немцев, и его догоняла первая дрожь. Хотел попросить у Маркина еще водки, но постеснялся. А Ефрем Будько, капитан катера, хвалил Маркина и говорил, что за такую успешную операцию непременно наградят.
– Брось, Ефрем Васильевич, — отмахнулся Маркин. — Быстрее бы домой, отогреться да еще граммов по двести принять.
Выкурили с капитаном по цигарке, тот отправился в рубку. Маркин свернул еще одну, курил и рассуждал, что радоваться особенно нечему. Утопили корыто, и от радости успокоиться не можем. Положение на фронте совсем не веселое. Утратило силы успешно начатое декабрьское наступление под Москвой, в глухой блокаде находится Ленинград, взяты Харьков, Белгород. Хоть и буксуя, а прет вперед немецкая машина. Сколько сил понадобится, чтобы ее остановить…
Глава 2
Отряд «Онега»
У Никиты Васильевича Маркина широкое, с мелкими рябинками лицо, которое кажется простоватым, но мужик он себе на уме. Поэтому и поручили ему формирование первого в бригаде десантного отряда морской пехоты. Когда стали готовить перечень направлений, по которым будут действовать десантники, список получился такой длинный и несуразный, что командир бригады Юшин с раздражением выругался.