К тому времени, как мы добрались до лагеря, я был уверен только в одном. Больше никогда не поеду с остальными в набег.
Лучше голодная смерть.
На следующий день я вернулся в разграбленный лагерь с двумя павлинами, на поимку которых убил целый день. От лагеря остались только остывшие кострища да разбросанный в спешке мусор.
Племя перебралось туда, где мы их не найдём. Ну и хорошо.
На следующий день явились наши северные родичи. Фергюс позвал их сюда, а Лиама это разозлило. Они превосходили нас числом, но в основном клан состоял из женщин и детей. Дополнительных ртов, которых надо кормить. Нас было одиннадцать, причём восемь — сильные мужчины, а их — четырнадцать, но мужчин только четверо.
— Они наша родня, — оборонялся Фергюс. — Чем нас больше, тем мы сильнее. Посмотри на Харрика Великого. В его клане сотни… вот это я понимаю мощь! Он может раздавить нас одной левой. Мы сможем стать такими же могущественными, только если наши сыновья возьмут жён и наше число вырастет.
Лиам заявил, что на здешних холмах нам самим едва хватает еды.
— Значит, найдём новые холмы.
Я взглянул на сбившихся в кучу детей. Такие напуганные, слово боятся сказать, под глазами синие круги от голода и многодневного пешего пути.
Лаурида подлила воды в котелок над огнём, чтобы получить больше рагу, и подбросила в него две большие жмени солёного мяса, привезённого из недавнего набега. Одна из прибывших матерей расплакалась. Звук пронзил мне душу, показавшись странно знакомым — «либо они, либо мы» — и на краткий миг я обрадовался, что украли мы.
Вечер прошёл скомканно и неловко, дети за едой помалкивали. Перепалка Фергюса с Лиамом, который всё ещё бросал сердитые взгляды на новичков, подействовала на всех. Покончив с супом, дети и матери хмуро уставились в огонь. Тишина действовала удушающе. Уж лучше ссоры и драки, чем натянутое молчание.
Во мне поднялся гнев, и я прошептал Лауриде:
— Почему мы никогда не рассказываем историй?
— Истории — роскошь для сытых, — пожала она плечами.
— Пусть не животы, но тишину они хотя бы заполнили! — вспылил я. — Или помогли бы понять прошлое! — И, потупившись, уже тише буркнул под нос: — Я даже не знаю, как умерла моя мать.
Внезапно перед глазами появился сапог Фергюса. Я вскинул голову. Его взгляд пылал яростью.
— Твоя мать умерла от голода. Прятала свою долю еды и отдавала вам со Стефаном. Она умерла из-за тебя. Ну что, такую историю ты хотел услышать?
Возможно, в другую ночь, Фергюс вновь отвесил бы мне затрещину, но, судя по отвращению во взгляде, на этот раз счёл это не стоящим подобных трудов.
Нет, не такую историю я хотел услышать.
Глава тринадцатая
— Где ты был? — спросила я, подбежав к Джафиру, как только он слез с лошади. Его не было трое суток, и я уже боялась худшего.
Он заключил меня в объятия и со странным отчаянием прижал к себе.
— Джафир?
Он отстранился. По его щеке от скулы до подбородка тянулся багровый синяк, а под глазом синел фингал.
На меня нахлынул страх.
— Что за зверь тебя так разукрасил?
Я потянулась к щеке Джафира.
— Не обращай внимания, — отмахнулся он от моей руки.
— Джафир! — не отступала я.
— Это был не зверь. — Он привязал лошадь к ветке. — Мой отец.
— Твой отец? — Я не смогла скрыть потрясения, да и не хотела. — Тогда он хуже любого зверя!
— Мой отец не зверь! — развернувшись ко мне, вспылил Джафир. — И уже спокойнее добавил: — Прибыл северный клан. Надо кормить много дополнительных ртов. Отец должен показывать силу, иначе ослабнем все мы.
Я, заледенев от ужаса, уставилась на Джафира. Новость была не просто безобидными разговорами. Стервятники пересекут горы.
— Ты уедешь вместе со всеми? — спросила я, пытаясь скрыть страх.
— Они моя семья, Морриган. Среди новеньких есть маленькие дети… — Покачав головой, он со смиренной грустью добавил: — Я лучший охотник клана.
Это потому, что его родичи ленивые и лишены терпения, подумала я. Хотят получать всё, не работая. Я видела, с каким старанием Джафир расставляет силки, как терпеливо он затачивает стрелы, как осматривает травы сосредоточенным ястребиным взглядом, выглядывая малейший шорох.
— Ты мог бы обучить их, пока не уехали. Ты мог бы…
— Морриган, я не могу всю жизнь провести в этом ущелье! Куда мне идти?