Маленький грязнуля шел, гордясь собой, как будто бы это он сам сидел в седле. Каждую секунду он с восхищением поглядывал на своего временного начальника, а этот последний все питал надежду, что вши от мальчишки пока что не перескочили на него самого. Потом он посчитал, что стоило бы пацана разговорить.
Здесь он был впервые, глядел на богатые, хотя и чрезвычайно узенькие каменные дома, поглядывал на боевого жеребца, который без исключения кусал все, что попадало в зону поражения его зубов, да еще и следил за вьючной лошадкой, что само по себе могло привести к косоглазию. Так что, если этот уличный мальчишка займется сообщением сплетен, так может не сразу и придумает, что бы тут такого свистнуть.
— Почему это у вас строят так тесно?
Мальчишка остановился и чуть не попал под копыта.
— А это как город сгорел, так совет придумал, что налоги будут насчитывать от ширины дома. Ну тут же все купцы и отстроились на пару окон в ширину да на четыре этажа в высоту.
— Мудрые у вас тут люди живут…
Похвала вызвала намеренное впечатление: пацан разговорился, рыцарь в одно ухо слушал свежеиспеченного члена общества мудрецов, а с неба лился все тот же жар. Окно, окно, новый дом, окно, окно, следующий дом, окно, окно…
Неожиданно рыцарь начал смеяться.
— А вот этот платить не любит!
На перекрестке стоял домик словно из сказки: в фасаде помещались ворота настолько узенькие, что телега бы не прошла, над ними всего один ряд окон, зато очень высоких. Рыцарский конь наверняка мог бы выглянуть из–за угла, одновременно выставляя хвост с другой стороны. Как и все остальные, этот дом тоже был выстроен из светлого камня, укрепленного темными балками — но разница была видна с первого же взгляда: горшки с красными цветами на окнах и на концах выступавших из стен просмоленных балок. Остальные горожане не придумывали украшений, которые требовали ежедневного подъема, чтобы подлить растения. Проживающий здесь чудак должен был спать вдоль собственного дома. Да еще и тесно прижав руки к телу, прибавил про себя рыцарь, оценив ширину фасада. Но достаточно было добраться до угла улицы, чтобы дополнить наблюдение: жилец должен был спать стоя, домик был одинаково узким со всех сторон.
— И что это за чудак?
— А… это дом ведьмы, господин рыцарь. Полгода назад приехала, купила старый колодец, который опустошили на пожаре, и построилась на его месте.
— Ведьма в городе? Они же все по селам сидят, по лесам…
— Ну да, ведьма! Самая настоящая! Сидит сама, чары готовит и наверняка еще и золото варит, потому что страх зайти. Когда Кривой Ясек захотел увидать, что там в средине, так никак войти не мог. В ворота заходит и тут же назад.
— И как она тут чарует?
— Да она вообще странная какая–то. Купцам замки на двери поделала, чтобы вор не прошел, так воры вообще попропадали. Вот смеху было когда ростовщик Щука такой вот замок против воров поставил и три дня на улице жил! Сам через свои двери пройти не мог! А горбатую Магду так совсем выпрямила.
— И вправду, странная… А как выглядит?
— Ну, такая худая, молодая и с волосами.
— Даа… редкость… с волосами, говоришь? Ну, тогда постучи в ворота, обязательно следует такое чудо увидать.
— А это, господин, замок зачарованный, сам впускает, кого пожелает.
Рыцарь еще с седла бросил мальчишке медяк. Пока что он мог себе позволить такую щедрость, а на улице имелись зеваки. Впрочем, он надеялся на то, что пацан останется у ворот, надеясь получить еще монетку.
Если «ведьма» не будет чудесно обнаруженной знакомой, проводник ему еще пригодится.
А потом он сошел с коня, пяткой копья пихнул волшебные, якобы, ворота (которые гостеприимно распахнулись, возбуждая удивление у случайных прохожих) и, хлопнув ладонью по крупу, направил вьючную лошадь в средину. При этом он инстинктивно уклонился, когда боевой жеребец, как обычно, попытался его укусить, после чего в ворота они прошли вместе.
Внутри ждало следующее изумление. Рыцарь ожидал того, что придется искать свободного пространства меж двух лошадей, стенами и лестницей наверх. Когда же глаза привыкли к полутьме, он заметил обширное сводчатое помещение и широкую каменную лестницу с резным порталом, в стенах несколько дверей по–меньше. Одна из них, открытая, наверняка вела в конюшню. Все это никак не имело права уместиться в вытянутом домике.