Быстро сформировав «ловушку душ» двухминутного действия я швырнул её в дремору. Увы, не успел я озвучить свою угрозу, как одним взмахом руки демон развеял моё заклинание. Моя ошибка, следовало начать с «паралича».
Исправить просчёт даэдрот мне не позволил. Осознав, какая опасность ему грозит, дремора кинулся на меня в отчаянную атаку, явно руководствуясь лозунгом орков «убей или умри!». Отбив выпад копья я шагнул к противнику пытаясь сблизиться на дистанцию удара, но шустрый демон отскочил назад и чуть в сторону и вновь нанёс удар. От этого выпада я сам ушёл отскоком назад, но даэдрот тут же последовал за мной делая выпад за выпадом. Давать мне возможность для атаки или время для использования магии он явно не собирался.
Продолжая фехтовать с копейщиком, я задумался: а так ли уж мне нужно его допрашивать? Ведь сейчас, когда опасность миновала, мне совсем не обязательно немедленно возвращаться назад, и я могу продолжить осмотр пещер. Конечно, теперь я буду один, но, с другой стороны, врагов, тоже не осталось. Разве что некий «хозяин», упомянутый лордом-дреморой. Но он один и вовсе необязательно силён. На крайний случай у меня всегда есть свиток телепортации. Так зачем я трачу время и силы, пытаясь пленить рядового дремору?
Не найдя рационального ответа на свой вопрос, я отбил в сторону очередной удар копья и, сделав пируэт, стремительным ударом снёс даэдроту голову. Чтож, здесь я закончил. Можно идти дальше, только сначала соберу трофеи.
Спустя три минуты я задумчиво рассматривал свою добычу, которой было совсем немного. Щиты и оружие скелетов я не стал даже собирать — эти ржавые железки могли заинтересовать разве что кузнеца, да и то только на переплавку. С корпрусных монстров брать было нечего, а тела даэдра в большинстве своём уже успели раствориться, вернувшись в Обливион вслед за душами своих владельцев. Уцелели только двое убитых последними, но и на их телах ничего полезного кроме оружия я не нашёл. В итоге мои трофеи составили даэдрический фламберг, отобранный ещё у лорда-дреморы, даэдрический длинный меч и даэдрическое же копьё. Попробовал ещё снять доспех с одного из дремор, но так и не смог понять, как они крепятся к его телу. В итоге, помучавшись минуту, махнул рукой и отступил. Трофеев и так слишком много.
Разглядывая оружие, я пытался придумать, как бы мне всё это унести? Проблема была не в количестве, а в весе даэдрика. Меч я мог повесить на пояс, фламберг поместится в ножны на спине, вместо утраченной клейморы. А копьё можно нести в руках. Но вот суммарный вес всех трёх предметов переваливал за семьдесят килограмм! Нести ещё можно, а вот полноценно сражаться уже нет. Но и бросать столь ценные экземпляры было нельзя — стоимость любого из этих предметов составляла десятки тысяч септимов!
В конце концов я забрал всё и, отыскав брошенный Костегрыз, продолжил путь, пообещав себе в случае опасности немедленно телепортироваться отсюда. Свиток «Божественного вмешательства» лежал в сумке наготове на самом верху. Десять минут похода прошли спокойно. Ни врагов, ни ловушек. Пару раз встречались перекрёстки, но отходящие от основного пути ходы вели в тупики.
В итоге я вышел к круглой пещере, диаметром метров пятнадцать. Потолок в ней подпирали несколько толстых сталагнатов, а пол был полностью покрыт странным зеленоватым дымком. Источником дыма являлась метровая статуэтка какого-то существа, сделанная из серого камня. Располагалась она в центре комнаты на полуметровом каменном постаменте и была окружена множеством ярких свечей. Дым струился из глазниц и носа непонятного монстра и расползался по всей комнате.
Осмотревшись и никого не заметив, я шагнул в комнату и тут же раздался чей-то голос:
— Шестой Дом приветствует тебя, Лорд Неревар. Или Никторн, как ты сам себя называешь.
Голос был наполнен глубокой силой, но при этом спокоен и вежлив. В нём не было ни следа угрозы или издевки, а потому я хоть и схватился за свиток, но активировать его не спешил.
— Ты знаешь меня, — спокойно отметил я очевидное. — Но я не знаю тебя. Кто ты?
— Я известен как Дагот Гарес, священник Храма Илуниби, и главный над слугами Шестого Дома.
— Может быть, ты покажешься? Мне некомфортно разговаривать с тем, кого я не вижу.