Не знаю, кто сделал этот условный первый шаг — Макс, притянувший меня к себе вплотную, или я, обвившая руками его шею. Парень впился в мои губы жестким, голодным поцелуем, на секунду сильно, до боли, стиснул талию, затем его руки переместились ниже и, подхватив под попу, Макс меня понес… куда-то. Всё равно. Вокруг закружился сумасшедший вихрь дикой голой страсти, где не существовало ни страха, ни сомнений, ни стыда, лишь человек рядом, желаемый до дрожи, до остервенения. Хотелось только жадно отвечать на поцелуи, прикасаться, ощущая крепкие литые мышцы под тканью рубашки, и чтобы прикасались ко мне, унимая огонь под кожей и сразу рождая новый очаг возгорания. Парень прижал меня к стене возле окна, и я обхватила его бедра ногами. Одежда раздражала страшно, что собственная, что чужая. Я попыталась на ощупь расстегнуть рубашку Макса, но пальцы слушались плохо, дурацкие пуговицы не поддавались с первого захода, а терпение быстро испарилось под натиском желания почувствовать всё и сразу. И я рубашку просто дернула. Вырванные с мясом пуговицы покатились по полу, а мои ладони наконец с вожделением скользнули под ткань. А тут, похоже, есть, на что посмотреть… и что потрогать… преступление прятать такое тело под мешковатой одеждой…
Губы опустились на мою шею, обжигая жалящими поцелуями. Я откинула голову назад, уткнувшись в стену и ловя ртом воздух. Дышать, казалось, нечем, сердце сошло с ума, отчаянно стуча о ребра, мышцы ломило, как во время болезни, и чего-то не хватало. Хочу больше, полнее, сильнее… И обхватившая одну мою грудь мужская ладонь успокоения не принесла. А пальцы, не задерживаясь, поднялись к воротнику платья, но тратить время хотя бы на попытку расстегнуть ряд пуговиц Макс не стал. Новый рывок, посыпавшиеся градинами пуговицы, сдернутая с моего плеча вместе с бретелькой бюстгальтера форма и коснувшиеся обнажившегося участка кожи губы. Так уже лучше. Не отпуская меня, парень развернулся, шагнул к столу, резким движением смел на пол книги и конспекты и уложил меня на столешницу. Да-да-да! Я вцепилась в его плечи, привлекая ближе к себе, поцеловала сама с нетерпением замученного жаждой существа, с маниакальным восторгом купаясь в жаре желания партнера и сгорая в огне собственного первобытного инстинкта. Вторая ладонь, всё это время сжимавшая то моё бедро, то ягодицы, передвинулась под сбившейся юбкой на живот и скользнула ниже… Ещё лучше… Треск почившего белья вызвал вздох облегчения, а ощущение ладони там… м-м, волшебно…
— Дно океана!!
— Богиня!
— Ксан, убери отсюда Тима, немедленно! И позови магистра Лалит!
Шаги, шорохи, голоса. Что им всем нужно? Особенно сейчас, когда мне становится всё лучше и лучше?
Внезапно воздух вокруг закончился. Вообще. А вместо воздуха появилась вода. Нас по-прежнему окружали стены лаборатории, в окно заглядывало клонящееся к горизонту солнце, и спиной я ощущала ровную поверхность стола, но легкие словно наполнились водой. Хотя почему «словно»?
Я схватилась за горло в тщетной попытке сделать вдох, однако услышала только глухое бульканье. Макс надо мной замер, тоже пытаясь нормально вздохнуть.
— Быстро. Отошел. От Триш, — негромко и раздельно произнесла Феонна.
Парень с трудом выпрямился, отшатнулся от стола. Русалка приблизилась к нам, бросила на меня извиняющий взгляд.
— Прости, Триш, но потом ты меня поблагодаришь. — И повела вытянутой в мою сторону рукой.
В моей груди снова что-то булькнуло, и мир померк.
Глава 6
Утро я встречала в медчасти. Опять. В той же палате и на той же кровати, что и сутки назад. С одной лишь существенной разницей — сегодня мне хотелось умереть. Дождаться Феонну и попросить подругу добить меня, то есть дотопить. Или сброситься с крыши самой высокой башни академического комплекса. Или хотя бы долго и старательно биться головой о стену.
Я помнила ВСЁ! Абсолютно! Пока моё тело действовало само по себе в стремлении утолить пробужденный зельем голод, часть сознания фиксировала происходящее с равнодушием и дотошностью видеокамеры. Я помнила каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение. Помнила, как разорвала на Максе рубашку. Я — и порвала рубашку?! Я, не способная оторвать даже одну пуговицу, если только она не совсем плохо пришита?! А потом ещё и облапила парня… хорошо хоть, только выше пояса. Зато его руки побывали… не только выше моего пояса.
Богиня, за что?!
Я сползла по подушке и натянула одеяло на лицо. Увы, воспоминания от этого нехитрого действия яркости не потеряли.