— Опять? — изумился Анил. — Ну точно магистр доиграется с такими воспитательными методами.
— И на мой вопрос он не ответил, — припомнила русалка.
— Какой вопрос?
— С какого момента должна действовать наша защита от домогательств?
Приятель задумался.
— Не знаю. Как-то не доводилось проверять.
— И любые чары должны регулярно обновляться. На первом-втором курсах мы носили защитные амулеты, которые у нас забирали, когда мы разъезжались на каникулы, помнишь, Триш?
— Голубой кулончик, кажется, бирюза, — напрягла девичью память я.
— Правильно. А в начале третьего курса кулоны нам не вернули, но взамен наложили защитные заклинания. Однако сейчас середина первого семестра и за это время хоть кому-то с нашей группы хотя бы раз обновляли защиту? Мне — нет, а тебе?
— Нет, — покачала головой я.
— При этом я и Ксанти, как и все русалки в академии, ежемесячно получаем нашу настойку, то есть недосмотр, халатность и приступ острого склероза можно исключить, — развила мысль подруга. — Дно океана, нет на нас никакой защиты!
— Тише! — шикнула я на Феонну, огляделась и, убедившись, что громкое заявление русалки не привлекло повышенного внимания бродивших по коридору адептов, понизила голос: — А если она есть, просто в другом виде?
— В каком? В виде добавляемого в еду зелья? Или проливается на нас вместе с водой в душе?
Ни одно зелье в принципе не способно обеспечить защиту подобного рода. Некоторые виды зелий могли защитить от болезней, ядов и ментального воздействия, но никак не от прямого физического контакта.
— А давайте эксперимент проведем, — предложил Анил. — Я кого-то из вас поцелую и посмотрим, что будет.
— Ничего не будет, — возразила я.
— Откуда знаешь? — подозрительно прищурился приятель.
— Проверено уже, — пробурчала я. Теперь первый поцелуй с Максом казался далеким и целомудренным. Особенно по сравнению со вчерашним. Резкий контраст словно отстранившегося равнодушного сознания и объявшего тело чувства голода, пожиравшего изнутри, и утолить его могли лишь новые прикосновения, отзывавшиеся эхом под кожей, новые нетерпеливые поцелуи…
Зачем я об этом вспомнила?!
— Когда и кем? — не унимался Анил, а подруга внезапно лукаво улыбнулась.
— Одна знакомая ведьмочка рассказывала, — соврала я и поскорее отвернулась. Надеюсь, хотя бы не покраснела.
— Тогда можем пойти немного дальше.
— Что-о?! — не оценила идеи Феонна. — Ещё чего!
И я на такие эксперименты тоже не согласная!
— Фео, мы же не развлекаться будем, а трудиться на благо науки. Ничего личного и я по-прежнему буду уважать и ценить вас обеих как девушек и как моих друзей.
— Даже думать об этом не смей, — процедила русалка, для пущей убедительности сунув под нос парню кулак. — Иначе я тоже проведу эксперимент, в ходе которого выяснится, можно ли утопить дэва или нет.
— Понял, — пошел на попятный приятель и осторожно отвел кулак от своего лица. — Только как тогда ты собираешься проверять свою теорию?
— Проверять её не надо, а если бы и надо было, то хватит обычной диагностики, максимум глубокой. Однако необходимо получить подтверждение от официального лица, — задумчиво откликнулась подруга. — Чтобы потом нас не пытались уверить, что это, дескать, досадный сбой и в ближайшее время защиту восстановят.
— А эта ваша инициация на четвертом курсе? — уточнил Анил.
— Да, — ответила я. — Редко кого допускают на третьем.
— И что она собой представляет?
Мы с Феонной переглянулись и синхронно пожали плечами.
При поступлении на факультет нам объясняли, что ритуал инициации проводится с целью полного раскрытия сил и возможностей будущей морской ведьмы и считается своего рода вступлением в пору ведьмовского совершеннолетия, но из чего конкретно состоит сам ритуал, не говорили. Кто-то предполагал, что будет очередной экзамен, кто-то — что это просто красивая церемония, а кто-то — что испытание. Кроме собственно проходящей инициацию адептки, на ритуал допускались ректор, куратор группы, декан факультета и ещё один-два магистра. Ведьмы-старшекурсницы обычно лишь загадочно улыбались и молчали, а нам магистр Лалит ещё на первом курсе сообщила, что преподаватели и инициированные адептки подписывают соответствующий документ о неразглашении определенной информации, поэтому выпытывать что-либо о ритуале бесполезно.