СД-шник. Делать нечего, доложил Дед на материк, что остается, попросил завтра
прислать на транспортном борту специалистов, и мы пошли в разоренный барак. Не
очень-то мы и расстроились. Правак и штурман были холостяками, я только что
развелся, а Дед был женат так долго, что и сам об этом не всегда вспоминал.
Привыкший мыслить позитивно, Дед объявил праваку, что его самостоятельный вылет
вчера был обмыт не очень выразительно, а теперь появилась у правака возможность
проявить себя во всей красе. Правак все понял правильно, и мы начали "работу над
ошибками".
Утром нас порадовали тем, что транспортный борт не придет, потому, что на
соседнем аэродроме Смирных началась "война", все воздушное пространство закрыто.
Не очень-то и хотелось, так как было еще, над чем поработать, правак оказался не
жадным и запасливым. Ну и поработали, не жалея себя.
Вот так всегда и бывает. Ночью техник, выпив лишнего, зачем-то залез в самолет,
и починил его. И тут же доложил об этом на материк. И командование дивизии
расстаралось, выбило для нас перерыв в "зеленой войне", и мы должны в течение
часа выполнить перелет. Не очень хороший поворот событий, но приказ надо
выполнять.
Под самолетом Дед провел короткое производственное совещание, пытаясь
распределить нас по рабочим местам в соответствии со степенью опьянения. Со
штурманом все решилось быстро, тот надел шлемофон ещё в бараке, сверху напялил
детскую панамку, так и шел к самолету. Оценив внешний вид штурмана, я понял, что
буду работать за обоих штурманов. Праваку Дед предложил занять командирское
место, но правак "трезво" рассудил, что у Деда и подготовка, и переносимость
больших доз лучше. В самолет загрузили свежую рыбу, которую техники, от скуки,
наверное, наловили ночью, и мы с Дедом взлетели. Я говорю "мы с Дедом", потому,
что остальные члены экипажа в этом мероприятии участия принять не смогли по
причине слабого здоровья.
Перелет длился не долго, минут 40. По излишне четким докладам Деда, руководитель
полетов понял наше состояние, и предупредил, что на земле будут встречать
начальники, чтобы выяснить, что там было с самолетом. Все правильно поняв, Дед
дал команду прекратить курение, заставил всех дышать чистым кислородом, а
руководителя полетов попросил поменять курс посадки, якобы дымы от лесных
пожаров закрывают торец ВПП. Опытный руководитель полетов не спеша менял старт,
потом попросил полетать в районе с целью выявления опасных явлений погоды,
короче, еще минут 40 нам выделили на приведение себя в порядок.
Приземлились. Зарулили. Под самолетом стоит заместитель командира дивизии по ИАС,
ждет, когда мы выйдем и расскажем ему про неисправность. Мы не торопимся, да это
и трудно, потому, что в проходе стоит телевизор, а оставшееся место на полу, и
весь люк, завалены свежей рыбой. Замкомдива решил вспомнить молодость, сам пошел
открывать люк. Ну, открыл, тут большого ума не надо, попытался влезть в кабину,
но вся рыба, которая навалом лежала на этом люке, посыпалась на его белоснежную
фуражку, превратив эту фуражку в грязный блин. Разозлился начальник, прокричал,
чтобы завтра все с рапортами по поводу поломки прибыли к нему в кабинет, схватил
три хвоста свежей рыбы, сел в "уазик" и уехал. Тут и мы выскочили из самолета,
убежали в домик на стоянке, выдохнули, на глазах у всех распили бутылку водки,
так сказать, за прилет, и только после этого пошли спокойно разбирать вещи и
рыбу.
Все мы еще долго летали, но делали это в нормальном состоянии. Дед уже давно
водит троллейбус в Днепропетровске, правак что-то продает в Москве, штурман
работает инспектором в гражданской авиации, а я - безработный военный пенсионер.
Выборы.
Должен заметить, что и во времена "тоталитарного режима", ну, тогда, когда
Родина ещё высоко ценила своих "соколов", тоже были "выборы". "Выбором", в
буквальном смысле этого слова, это действо назвать было нельзя, потому, что
выбирать было не из кого, но отдавать свой голос за кандидатов "блока
коммунистов и беспартийных" приходилось. Причем "выбирали", не смотря на время
года и условия базирования.
Поменяли нам условия базирования. Послали на все лето на Сахалин, якобы "минимум"
полетать, да чтобы полосу подлатать. Вот и сидели мы на этом "острове свободы"
уже третий месяц. Уже "иссиделись" полностью, организмы устали, требовали покоя
и присутствия в комнате не только лиц одного с нами пола и экипажа. И случились
тут "выборы". Как всегда этот акт "народного волеизъявления" назначили на