отпускали. И вот ремонт наконец закончили, то есть не все починили, нет, ремонт
ВПП - это постоянное состояние, а просто закончили в этом году. Весь выделенный
цемент был успешно разворован, все гарнизонные собаки уже были съедены военными
строителями, вот работы и решили приостановить. И на завтра назначили перелет
домой. Событие серьезное, даже волнующее, мы подготовились к этому мероприятию,
кто как смог. Кто водки выпил, ведь это последний раз бесконтрольно, а кто и
цветы полевые в букет сформировал. Я вошел в первую группу, а правак мой, снятый
с должности командир корабля - во вторую. Второй штурман, Эдик Белоусов, решил
совместить оба варианта подготовки к отлету, и шлялся по бараку пьяный с букетом
в руках, который и подарил мне в конце этого трудного дня.
Перелет. Хорошее настроение. Впереди встреча с семьей, нормальная помывка,
домашний ужин, да и есть другие удовольствия от встречи с собственной женой.
Перелет выполнили без приключений, заруливаем на стоянку. На стоянке нас
встречает дивизионный "уазик", пассажира не видно, но греха на нас нет, поэтому
не пугаемся. Выключаемся, вылазим из летательного аппарата, начинаем выгружать
сумки. Душа поет. Но зря эта душа распелась. Из "уазика" выходит полковник,
начальник штаба дивизии, и делится со мной наболевшим, - он не долетал три
ночных круга по минимуму на подтверждение класса. Я ему сочувствую, головой
киваю, а сам начинаю отслеживать эскадрильскую машину, которая должна отвезти
меня в гарнизон, на встречу с семьей. И тут я начинаю понимать, про что этот
начальник мне песни поет. "Бэкфайеры" еще два дня будут сидеть в Хороле, поэтому
полковник хочет быстро слетать туда, отлетать свои круги. Одобряю его планы,
закидываю сумку в машину, лезу сам, но полковник меня удерживает. Замысел его в
том, что именно с нашим экипажем он решил лететь в Хороль, причем именно сейчас,
вон и самолет готов. Вы можете себе представить, как я "обрадовался". До
квартиры, где меня ждет семья, всего пять километров по дороге, а до этого
проклятого Хороля - 1000 км, и все по воздуху. Человек я военный, выражения,
которые мгновенно созрели в моей голове, наружу не выпустил. Начал отбрехиваться,
мол, к перелету не готовились. Но полковник и это продумал. Из "уазика" вылез
штурман дивизии, и без всяких формальностей подписал мне бортовой журнал ухода
на запасной аэродром Хороль, выразив надежду, что для такого опытного штурмана
как я, пролететь 1000 км проблемы не составит. Делать нечего, собрал экипаж,
пошли к самолету.
Запустились, вырулили, взлетели. Набираем высоту, строю схему отхода. Из недр
самолета потянуло дымком, маску подтянул, огнетушитель приготовил,
сосредоточился. У летчиков возня, бормотание, матерщина, второй штурман суетится,
чего-то выключает. На всякий случай завернул лайнер на кружок над аэродромом.
Успокоились, определили, что горел усилитель радиостанции, выключили,
проветрились, начал готовиться к заходу. И что вы думаете, этот герой-полковник
вспомнил, что на самолете две радиостанции, решил продолжать перелет на одной,
на Хороле починимся. Тут и я определился, что пока горел усилитель, у меня
отгорели РСБН, АРК, РЛС. Даже обрадовался, что встреча с семьей не сорвалась. Но
полковник упирается, про "боевую" обстановку говорит, про опытность мою, короче,
настаивает... И все мои слова про то, что с одним высотомером в приграничный
район лезть не надо, до него не доходят. Полетели. Кое-как дошли, мастерство
действительно не пропьешь.
Прилетели, полковник сел в "уазик", дал команду разместиться как-нибудь, уехал
узнавать, когда полеты. Пошли в казарму, бросили тряпки, решили пообедать, да и
обстановку разведать. Ребята сказали, что все минимум отлетали, завтра перелет
домой, полетов не планируется, обед закончился, столовая закрыта. Так и не поняв,
зачем мы прилетели, пошли в Хороль, в кафе. Взяли еду, водку, сели. Даже выпить
не успели, как примчался "уазик", нас отвезли в гарнизон, где полковник и
рассказал, что лично для него организовали полеты, вечером летаем минимум,
завтра домой. А сейчас мы можем пару часиков поспать, вот только с койками
проблема. Обалдеть! Эта забота уже задолбала. Я напомнил полковнику, что самолет
надо починить, он подхватился, поехал организовывать ремонт. Попадали на чужие
койки, сделали вид, что поспали. Вечером отлетали эти злосчастные три круга,
выпили, наконец, свою водку, с трудом нашли место для ночлега.