направленных для дальнейшего прохождения службы в 570 мрап 143 мрад. Узнали у
пробегавших военных, где штаб полка, нам показали деревянный барак в 50 метрах
от нас. Сходил в штаб, узнал у дежурного, что раньше, чем через час, нам там
делать нечего, вернулся к своим. Холодно. Стоим, жмемся у гастронома.
Сердобольная продавщица позвала в магазин греться. Уже лучше, теплей и веселей.
От нечего делать осмотрели магазин, выбор продуктов не порадовал. Пошли покурить
на улицу. Брат смеется, показывает на торец ближайшей к нам пятиэтажки. А там
хорошо одетая женщина быстро снимает нижнюю часть одежды, присаживается в снег,
делает свои дела, одевается и убегает. "Какие у них свободные нравы", замечаю я.
Вот так, в перекурах и наблюдениях новой для нас жизни, и прошел час.
Заходим в штаб полка. Дежурный, узнав, что мы штурманы, проводит в кабинет
старшего штурмана. Представляемся матерому подполковнику, кроме него в кабинете
два майора и капитан, как потом выяснится, штурманы полка. Подполковник, методом
опроса, не заглядывая в наши бумажки, выясняет нашу подноготную. Его интересует
всего несколько вопросов, - были ли на стажировке, на чем летали, какие оценки
получили на "госах", и, что настораживает, сколько суток отсидели на гауптвахте
в училище. Мы были на стажировке в Оленегорске, летали на Ту-16к10-26б, налетали
по 70 часов, на "госах" получили "пятерки", да и с гауптвахтой все в порядке, -
по 11 суток у каждого в общей сложности. Теперь насторожился подполковник, его
даже заинтересовало одинаковое количество суток и их неровное число. Пришлось
объяснять, что хулиганили мы сообща, наказывали одинаково, а сутки
распределялись следующим образом - 3, 3, 1, 3, 1. Пришлось честно доложить, что
причина ареста всегда была одна и та же - "самоволка с пьянкой". Ухмыльнувшись,
подполковник повел нас представляться командиру полка.
В кабинете командира нас уже ждали три командира АЭ, желавших принять
непосредственное участие в распределении лейтенантов по эскадрильям. Подождав,
пока мы представимся командиру, слово взял старший штурман. Он коротко рассказал
все, что только что из нас выпытал, не забыв доложить и о том, что только мы с
братом были на стажировке, боеготовы, и о том, что только мы и сидели на
гауптвахте. После этого доклада комэски начали шушукаться, потом командир 2 АЭ
выступил вперед, и попросил нас с братом к себе в АЭ. На вопрос командира полка
о том, зачем ему эти разгильдяи в отличной эскадрилье, комэска ответил, что
замполиту эскадрильи больше некого перевоспитывать, а лично ему нужны боеготовые
штурмана, чтобы не возиться с подготовкой. Посмеявшись, командир полка отдал нас
во 2-ю АЭ. Потом остальные комэски разобрали себе оставшихся лейтенантов. Слово
взял командир полка, и задал вопрос о том, кто из нас играет на музыкальных
инструментах, поет, или танцует. Мы с братом могли спеть и потанцевать с
девчонками, особенно после хорошего застолья, да и у пианино отличали белые
клавиши от черных, но признаваться в этом постеснялись. Зря молчите, посетовал
командир, нас соседний полк по художественной самодеятельности зажимает, а я "музыкантов"
привечаю, вот один правак на барабане играет, так я его командиром корабля
назначаю. Недовольный нашим молчанием, командир махнул на нас рукой, и мы пошли
за своими комэсками.
В штабе эскадрильи нас распределили по экипажам, вызвали командиров экипажей и
передали им. Пошли знакомиться. Мне попался интересный экипаж, все офицеры были
лейтенантами. Командир, тот самый "барабанщик", ожидал получения "старлея" через
месяц, штурман был "старым лейтенантом", выпустился из училища в прошлом году, и
мы с праваком, - лейтенанты этого года. Коротко познакомившись, командир передал
нас замполиту, который должен был определить нас в общежитие. Замполит отвел нас
в общагу, где нам выделили комнату размером 7 кв. метров. Бросив шмотки, мы
вернулись в класс эскадрильи. Штурман отряда выяснил наш уровень подготовки,
командир отряда только тоскливо посопел с похмелья. Знакомство закончилось. Мой
штурман рассказал, как нам получить летное обмундирование, рукой показал
направление движения в столовую, после чего комэска выделил нам два дня на
обустройство, и мы пошли к себе в общагу, устраиваться.
Вечером к нам зашли командиры и штурманы, в неформальной обстановке рассказали,
на что обратить внимание, как жить дальше. Мой штурман жил в комнате напротив, с