— Зря в море вышли, — пробормотал Семен. — Того и гляди, заштормует.
Дедушка ничего не ответил, только суровее сдвинул брови над переносицей, а мама тревожно заблестевшими глазами взглянула на Семена. И я утратил покой. Я еще никогда не видел морского шторма. Но мне не раз приходилось видеть его в кино, о нем рассказывал мне Коська… Даже бывалый моряк Жорка-одессит с ужасом рассказывал, как шторм, бывало, застигал его в открытом море или океане.
Тело мое невольно пробирала дрожь. Конечно же, мне хотелось самому убедиться, что испытывает человек во время шторма, но я и подумать боялся о том, как на нас обрушатся десятибалльные валы.
Я еще крепче прижимаюсь к маме. Кто же, если не она, защитит меня от шторма, от разбушевавшегося моря, от всех ужасов? И у меня на душе становится спокойнее. Мне уже как будто и не страшно. Почему я должен бояться, если рядом мама, дедушка?.. А тем более, что шторм вот так сразу и не налетает, — мы успеем своевременно возвратиться в поселок!
Далекий берег, где мы столько дней ловили рыбу, никак не может удержаться на месте — то поднимается вверх, то опускается вниз, а то и совсем исчезает.
Время тянулось скучно и медленно, как эти надоедливые волны с белоснежными гребнями. Вода плескалась о стены баркаса, изредка белые брызги неожиданно обжигали мои босые ноги. Пахло морем, рыбой и дедушкиной трубкой. Дядя Семен, согнувшись на своем сиденье, сладко дремал и вздрагивал, когда в него попадали ощутительные брызги. Только дедушка уверенно смотрел вперед, спокойный, неутомимый, уже одним своим видом помогая мне одолевать свой страх.
Я и сам не заметил, когда вздремнул, согревшись под боком у мамы. Но и во сне я помнил, что мы плывем морем. Я слышал, как волны качают нашу моторку. Меня, спящего, донимал неприятный бензинный перегар в то время, когда ветер заходил со стороны кормы.
Не знаю, сколько времени я дремал, но проснулся от какого-то треска и гула. Тут я сразу увидел, что уже наступил вечер. И еще увидел, что вокруг нас все кипит и пенится, что какая-то страшная сила бросает нашу моторку с волны на волну, как легонькую щепку. Дядя Семен уже не спал, а ловко вычерпывал ковшиком воду со дна баркаса. Мама с ужасом смотрела на волны. И только дедушка, стиснув зубами давно погасшую трубку, спокойно держал в руках руль и смело смотрел вперед.
— А, проснулся, моряк! — улыбнулся дедушка, взглянув на меня. — Ну, вот тебе и настоящий шторм, парень, да еще и с грозой.
Только теперь я увидел: стало темно вокруг не оттого, что наступали сумерки, а потому, что с берега надвинулась на море тяжелая черная туча. И, как бы для того, чтобы подтвердить дедушкины слова, тучу вдруг пронзила, извиваясь, огненная змея. Над нами что-то треснуло, ухнуло, а затем покатилось-покатилось, как бы рассыпаясь обломками по разбушевавшемуся морю. Мама так стиснула меня, что я чуть не закричал от боли. Я знал: мама всегда боялась грозы.
Стало жалко ее. Надо же было случиться такому: гроза, да еще и на море. Я начал успокаивать ее:
— Ты думаешь, мама, что если гром стукнет, то обязательно и попадет? Пусть попробует! Волны, смотри, какие, а наш баркас совсем маленький. Нас и не заметишь в море.
Мама, ничего не ответив, еще крепче прижала меня к себе.
На море вдруг воцарилась тишина. Только тяжелые тучи все надвигаются, да молнии раскалывают небо. Ни малейшего дуновения ветерка. Я удивляюсь: почему же так кипит и бушует море, если вокруг такая тишь? Я даже хотел спросить об этом дедушку, но как раз в этот момент налетел такой порывистый, бешеный ветер, что наша моторка чуть было не опрокинулась. А вслед за тем хлынул дождь — густой, колючий. В один миг он скрыл от наших глаз все: и далекий горизонт, и высокие волны.
Дедушка что-то прокричал дяде Семену; тот быстро вынул откуда-то тяжелый брезент и набросил его нам на головы. Мне показалось, что как-то разом утихли порывы холодного ветра и словно бы прекратился дождь, и в одно мгновение наше суденышко перестало прыгать с волны на волну…
А дедушка, чтобы успокоить нас, кричал на все море:
— Ничего, детки, ничего! Не в таких перепалках бывали, не пугайтесь только. Слышишь, Оксана?
Голос его будто с неба долетал к нам. Слышались страшные удары грома и дикое шипение дождя, беспрерывно секшего наш брезент. Вскоре на дно моторки потекли по брезенту густые струи, и мы очутились в воде. Тогда мама схватила пустую консервную баночку и начала помогать дяде Семену вычерпывать воду. Мне захотелось присоединиться к ним, но, не найдя подходящей посудины, я просто пригоршней стал выплескивать воду за борт.