Ставить мины в тех местах, где не прекращено коммерческое движение, по моему мнению, не позволительно. Во всяком случае постановке мин должно было предшествовать объявление, опубликованное должным образом. Если можно, не предупредив, поставить мины в Печилийском заливе, по которому нейтральные корабли идут в нейтральный порт, то тем более допустимо минировать подходы к портам неприятеля.
Этот вопрос должен быть разъяснен, и мне кажется, что нам следует или запротестовать минирование Печилийского залива так, чтобы японцы объявили, что залив этот не минирован, или же, не заявляя никому ничего, забросать минами подступы к Иокогаме, Нагасаки, Симоносеки и пр. Разумеется, было бы симпатичнее отказаться от постановки мин не на театре военных действий, но японцы, усвоившие себе все безнравственные принципы англичан, ни на чем не остановятся и вследствие этого получат такие крупные преимущества, которые помогут им получить перевес. Что бы они ни сделали, они встретят поддержку англичан, которые играют им на руку. Международные переговоры могут ни к чему не привести, и я склонен думать, что самое практичное будет действительно поставить несколько мин у входа в один из главных портов, объявив при этом, что разные порты минированы". В примечании командующий флотом добавил: "Что касается минирования портов на театре военных действий, т.е. тех портов, куда идет или может идти неприятельский десант или его боевые запасы, то в этом отношении надо иметь вполне развязанные руки и обеспечить себе полную возможность прибегать к этой мере, делая лишь предварительно соответственные объявления". 38*
Из Морского министерства Макарову сообщили, что известия о постановке японцами мин в Печилийском заливе не подтвердились. Начальник Главного морского штаба контр-адмирал З.П. Рожественский на письме наложил резолюцию, что порты Японии "не могут быть признаваемы ничем иным, как театром военных действий. Адмирал имеет полное право забросать минами входы в них и объявить это публикацией". 39*
11 февраля Макаров направил в Петербург письмо с предложением противоминного устройства. Оно было рассмотрено в Морском техническом комитете по минному делу 4 марта. Приведем выдержки из журнала заседания:
Слушали письмо вице-адмирала Макарова от 11 февраля № 23 с предложением снабдить суда особыми отводами в носовой части, которые взрывали бы мины, если бы таковые попались на пути судна, в безопасном для судна расстоянии. По наброску, сделанному на письме, приспособление должно состоять из 5 шестов, из коих один направлен по носу корабля наклонно прямо вперед и по два с каждого борта в носовой части под углом к диаметральной плоскости. Шесты должны быть связаны несколькими стальными лесрами, образуя таким образом род кринолина. Нижний леер должен поддеть мину, а следующие ее взорвать. Длина шестов должна быть такова, чтоб нижний леер шел несколько ниже киля корабля.
В том же письме вице-адмирала Макаров признает необходимым иметь сетевое заграждение на броненосце "Император Александр III" и на всех остальных идущих в Тихий океан судах, и притом не только вдоль бортов, но также с носа и кормы.
По первому предложению было высказано общее мнение, что предлагаемый отвод в носовой только части судна, хотя и может действительно взорвать встретившуюся мину на безопасном от судна расстоянии, по возможно представить и такой случай, когда мина не будет взорвана, а лишь прокатится по леерам отвода п. пройдя его, выпрямится на своем минрепе и взорвется уже не под носовою частью судна, а под его серединою, тем более, что неизвестно, каких видов замыкатели употребляются в японских минах. Чтобы избежать такого случая следовало продолжить отводы до кормы.
Устройство такого рода приспособлений было в свое время предметом конкурса, и в Комитете имеются проекты, из коих ни один не оказался практически осуществимым. Для устройства отводов по предложению вице-адмирала Макарова па шестах, идущих под водою, необходимо иметь шесты довольно длинные: носовой не меньше 40 фут, а остальные около 35 фут.
Необходимо дать весьма большую прочность всему устройству, рассчитывая его даже для умеренных скоростей; надо также иметь возможность убирать его без чрезвычайных затруднений, и чтоб в убранном виде оно не мешало действию носовых минных аппаратов и артиллерии, а также якорям и канатам. Для заключения о практической возможности осуществления необходимо сделать хотя бы приблизительные подсчеты: определить размеры и вес частей, предельную скорость.
ПОЛОЖИЛИ:
… Поручить корабельным инженерам Балтийского завода и Петербургского порта старшему судостроителю Оффенбергу и младшему судостроителю Египтеосу сделать примерный расчет размеров и веса частей такого устройства и необходимых креплений и определить хотя бы приблизительную предельную скорость корабля, при которой возможно им пользоваться, не выходя в размерах частей за пределы, при которых уборка и постановка отводов явилась бы слишком затруднительной.
По сетям: сделать кормовое (устройство), носового не делать, бортовое продолжить в нос и в корму.
На журнале наложена резолюция Управляющего Морским министерством:
Его Высочество генерал-адмирал изволил приказать на судах, идущих ныне в Тихий океан, никаких дополнительных работ не производить, а вопрос о круговом сетевом заграждении и об отводах в носовой части для взрывания мин на пути судна, рассмотреть в Комитете для применения, на сколько возможно, к вновь строящимся судам".
24 февраля вице-адмирал С.О. Макаров прибыл в Порт-Артур. С его приездом активизировались действия эскадры, поднялся моральный дух личного состава. Макаров ранее много лично занимался минным оружием. На должность флагманского минного офицера он пригласил капитана 2 ранга К.Ф. Шульца, создателя трала своего имени.
26 и 27 февраля начато траление внешнего рейда. В нем участвовали катера и шлюпки с кораблей эскадры. По прибытии на Дальний Восток Макаров продолжал разрабатывать планы активных действий, не упуская из вида минное оружие.
27 февраля русская эскадра первый раз после начала войны вышла в море. Крейсер "Диана" обнаружил плавающую шаровую мину, по которой открыл огонь. Но расстрелять мину не удалось, так как сигналом Макарова крейсеру было приказано вернуться к эскадре. Неизвестно, была ли эта мина японской или сорванной с якоря русской, поставленной "Амуром" или "Енисеем". Во всяком случае, командующий уже на третий день по приезде в Порт-Артур должен был убедиться в наличии минной опасности.
Для недопущения бомбардировки крепости и порта с моря вице-адмирал Макаров решил выставить минное заграждение на месте, откуда японские броненосцы вели стрельбу 26 февраля. 41* Общее руководство операцией было поручено контр-адмиралу М.Ф. Лощинскому, который поднял свой флаг на крейсере "Баян". 28 февраля минный транспорт "Амур" вышел на рейд и направился к Ляотешану. Его прикрывали крейсер "Баян" и миноносцы "Внимательный", "Сердитый", "Смелый", "Стройный" и "Страшный". В 2-3 милях к юго-западу от Ляотешанского маяка "Амуром" "была набросана минная банка из 20 мин". 42* Во время постановки "Баян" находился мористее, чтобы заблаговременно обнаружить приближение противника и прикрыть "Амур" при возвращении. Площадь заграждения и плотность мин были небольшими. Количество поставленных мин было явно недостаточно для создания серьезной угрозы японским кораблям, обстреливающим Порт-Артур с этого направления. Тем не менее, впоследствии на одной из этих мин подорвался и затонул японский миноносец "Акацуки".
Из записок офицера эскадренного броненосца "Пересвет" лейтенанта М.М. Римского-Корсакова: 27 февраля. "Кажется, "Баян" дал знать, что заметил на рейде мину. Были к адмиралу потребованы мичманы и было приказано осмотреть на шлюпках кругом, а, если можно, протралить. "Гайдамак" и "Всадник" тралили по створным знакам входа в гавань. Сам командующий ездил на катере…". 43* К мине подошел на катере минный офицер крейсера "Баян" лейтенант Н.Л. Подгурский, а вскоре и сам командующий. Однако обнаруженный предмет оказался патроном фосфористого кальция, которые сбрасывали японские миноносцы для вызывания и отвлечения огня русских кораблей и береговых батарей.