— Как вы… — она подняла взгляд и поняла, что он не знал, кем она была. Он смотрел на русалку, а не на нее. Он благоговейно смотрел на творение, словно желал, чтобы оно ожило. — Красиво, — прошептала она. — У вас редкий дар.
— Спасибо. Меня редко так хвалят.
— Вы их продаете? — она отчаянно хотела русалочку себе, но знала, что это будет стоить много денег. Мужчина заслуживал платы за свои старания, а у нее денег почти не было.
— Редких тут такое интересует. Мое искусство не практично. Оно разрушается, и людям в этих краях сложно покупать то, что они не будут использовать, а на что будут просто смотреть.
— Я бы наполнила ими дом, если бы могла.
Ее заявление было таким твердым, что он отпрянул. Шок в его взгляде потеплел до жара, который она видела только у Мануса.
Этот мужчина не был страшным. Его глаза были голубыми, как небо за ним, его борода была аккуратно расчесана. Хоть он был не таким загорелым, как Манус, он все еще интриговал. Его ладони двигались изящно со стеклом, создавая пальцами жизнь.
Если бы она не влюбилась до этого, этот мужчина ей понравился бы.
Ее взгляд смягчился, и он убрал прядь волос ей за ухо.
— Вы — редкая красавица, миледи.
— Почему вы так меня зовете?
— Вы явно из королевской семьи, хоть так оделись. Если нет, то вы фейри, которая ходит по нашим улицам, и заслуживаете всего моего уважения.
— Я недостаточно высокая для Туата де Дананн, — она покраснела. — А хотелось бы быть королевской фейри.
Его пальцы сжали прядь ее волос.
— Что…
— Сирша! — рявкнул Манус. — Вот ты где.
Она еще не слышала у него такого тона. Он звенел гневом, тьмой и скрытой обидой. Он не знал, что русалки слышали эмоции в голосах, потому их голоса были такими красивыми.
С колотящимся сердцем она оглянулась.
— Здравствуй, муж.
Манус прошел к ней, едва сдерживая агрессию.
— Здравствуй, жена.
— Жена? — творец стекла опустил руку. — Прошу прощения, сэр.
Сирша подумала, что оскал Мануса могли посчитать улыбкой в каких-то культурах, но она поежилась от страха.
Он процедил:
— Вы не виноваты. Мы еще не купили ей кольцо, как бы вы поняли?
Он опустил ладонь на ее плечо и сжал. Она сделала что-то не так? Она должна была всему миру сообщать, что была его женой?
Она не могла. Может, он не понимал образ жизни фейри, но имя давало власть. Его имя могло управлять ею, как и ее, ведь они были женаты.
Кривясь, она похлопала по его ладони на своем плече.
— Этот добрый сэр показывает мне стекло. Разве не волшебно?
— Это просто растопленный песок.
Она сжала его ладонь, не давая уйти.
— Манус, посмотри!
Мышца на его челюсти дергалась. Сирша смотрела, как он скрипнул зубами, но повернулся.
— Я слышал, что тут был мастер, который плетет стекло как шелк. Это о вас?
Другой мужчина кашлянул.
— Я не так талантлив, милорд, но ценю похвалу.
— Я не лорд.
— Я думал… — мужчина снова кашлянул. — Не важно. Посмотрите, и я положу его отдыхать.
Манус взял щипцы и медленно покрутил русалку. Морщинки у его глаз стали глубже на миг.
— Она красивая. Почти как настоящая.
— Настоящая? — мужчина взглянул на них по очереди. — Вы… неужели… Сэр?
— Много об этом не думайте, а то навредите себе.
Манус отдал фигурку мужчине, прижал ладонь к спине Сирши и повел ее мимо лотков на улицу.
— Стой! — закричала она. — Я хотела увидеть, можно ли взять что-то домой!
— Мы не будем у него ничего покупать.
— Почему? Стекло было красивым, Манус. И у него было чудное украшение с ракушками и красками моря…
— Сирша, хватит! — голос Мануса был тихим, но он словно ударил ее по лицу.
Она моргнула, пытаясь сдержать слезы. Она не сделала ничего неправильного, но он кричал на нее при людях. Она хотела лишь что-нибудь красивое, что напоминало бы о доме. Она оставила дом, чтобы быть с ним, создать с ним новый дом. Он этого не видел?
Манус выдохнул с болью и отошел от нее. Он провел рукой по волосам, отвел взгляд от ее слез.
— Ты не видела, что была в опасности? — прорычал он.
— Я не была в опасности. Он добрый.
— Этот — возможно, но следующий может таким не быть. Женщина! У меня чуть сердце не отказало!
— Я не хотела.
— Сирша, — он сжал ее руку и развернул. Обхватив ее лицо ладонями, он прижался лбом к ее лбу. — Люди не добрые. Все тут как твои русалы, ищут того, над кем у них преимущество. Не отходи от меня.
— Не нужно так судить об остальных, — ответила она. — Некоторые могут тебя удивить.
Он отпустил ее, бормоча ругательства.