Она потерла ладонью его спину.
— Тогда мы найдем другой способ.
— Есть только этот, и я не хочу просить тебя рисковать собой.
— Рисковать? Из-за чего?
Он повернулся, взял ее за руки и кашлянул.
— На острове ты приносила мне золото и кристаллы. Находила красивые монеты и считала их неважными. Но тут они важны. Так мы платим за еду, напитки и вещи.
— Я понимаю, что такое деньги, Манус.
— У меня нет денег, — его щеки покраснели. — Думаю, я настолько беден, что смерть близко. Я потратил все, что имел, и не могу никак пополнить припасы.
Сирша моргнула, огни вспыхнули в голове.
— Ты хочешь, чтобы я нашла больше золота.
— Это возможно? Тут вряд ли разбивалось много кораблей.
— Корабли разбиваются всегда. Но, Манус, под водой не просто опасно. Смертельно опасно. Если меня увидят твои люди…
— Не увидят. Я им не позволю. Мы возьмем лодку, отплывем от берега, и никто не будет знать, что ты делаешь, пока мы не вернемся. А потом скажем, что это твое наследство.
— Мое «что»? — в смятении склонила голову она.
— Обычно у женщин есть приданое, когда их выдают замуж. У многих тут это скот, но все уже думают, что ты аристократка. Так что никого не удивит, что у тебя есть деньги.
Его глаза пылали, словно от лихорадки. Она еще не видела его таким. Даже на острове, когда она приносила ему горсти украшений и бесценных камней.
Ее могла найти ее семья, в этом крылась опасность. Но вряд ли они забрались бы так далеко на север. Ее могли заметить акулы и разболтать. Но это не было концом света.
— Можно лишь один раз, — сказала она. — Как только моя семья узнает, где я, я не смогу вернуться в воду.
— Они разве еще не узнали?
— Вряд ли, — она надеялась на это. Ее ноги уже зудели от отчаянного желания освободиться от оков человечности. Сирша хотела ощутить воду, стекающую по ее коже. — Мы бы их уже увидели.
Дом был близко к воде. Русалы могли выйти к нему, и их сила на суше потрясла. Раз на них еще не напали, отец не знал, куда уплыла Сирша.
Манус сжал ее ладони.
— Ты спасешь нас. Понимаю, я прошу о многом, но, Сирша, мы будем обеспечены.
— Сколько нужно достать?
— Всего раз? Уверена?
Она кивнула.
— Тогда то, что сможем найти. Все. У меня есть несколько друзей с лодкой, мы сможем заплатить им, чтобы они молчали.
— Манус, — она облизнула губы. — Где мы это осуществим? Тут везде опасно.
— Я придумаю. У меня были друзья в высоких местах, хоть они не признаются, что знают меня. Когда у нас будут деньги, люди нам помогут. Нам просто нужно их добыть, — он поднял ладонь и провел пальцами по ее челюсти к волосам. — Ты сделаешь это?
— Если ты этого хочешь.
— Я хочу заботиться о тебе. Я хочу дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь, но я не могу сделать это один, моя жемчужина, — он потянул ее за шею, прижался лбом к ее лбу. — Ты — спасение, Сирша.
Она не ощущала себя так. Все ее тело болело от голода, и он был не в лучшем состоянии. Щеки Мануса были впавшими, было видно ребра, и он двигался медленнее обычного. Им нужно было что-то менять.
Пришла ее очередь спасать их.
Она свесила ноги с кровати, сжала его плечо для равновесия.
— Мне нужно быть подальше от кораблей, и даже так нужно, чтобы никто меня не увидел.
— Я добуду лодку. Готовься.
Они помогли друг другу встать, и Манус поспешил к двери.
Сирше не нужно было готовиться. Ничто не поможет ей в океане. Острые ножи в углу были хороши для еды людей, но не помогли бы против акул или косатки.
Она прикусила губу и сцепила пальцы. Была ли это хорошая идея?
Многое могло пойти не так. Многое могло случиться под поверхностью, где Манус не видел ее. Если ее найдет ее семья…
Нет. Она не давала себе так думать. Отец точно отправил за ней всех русалов, кого мог. Она не была особенной, но предала его во всем. Если он узнает, где она, не уймется, пока не вернет ее на глубины, заперев на всю жизнь.
Дрожь пробежала по ее спине. Она не могла допустить такое. Воды тут были холодными, поток — сильным. Русалы не смогут ее найти.
— Я могу это сделать, — прошептала она.
Послышался топот ног, дверь открылась, и стало видно исхудавшего Мануса.
— Готова?
Она кивнула.
— Тебе не нужно переодеться?
Сирша посмотрела на свое простое голубое платье и пожала плечами.
— Все равно слетит.
Его рот раскрылся на миг, но потом опомнился.
— Точно. Как быстро я забываю, что ты — не человек. На миг я стал переживать, что ты замерзнешь.