— Вода — мой дом, Манус. Там я не ощущаю холод.
Он взял ее за руку и повел из хижины. Древняя лодка была привязана к пристани старой веревкой. Выглядело опасно, хотя за себя она не переживала. Сирша могла выжить, но Манус был уязвимым в океане.
— Это безопасно? — спросила она, шагая по пристани. — Так выглядит, словно ее давно нужно было выбросить.
— Я бы не поплыл на этом в открытое море, но у берега безопасно. Дай руку.
Сирша взяла его за руку, и он опустил ее в лодку. Она подогнула ноги под себя, пригладила юбку и смотрела, как он забирается следом.
Весла поднялись и беззвучно опустились в воду. Каждый взмах поднимал капли, что падали на спокойные воды бухты. Вода была розовой, солнце поднимало голову и целовало небо.
Она думала, что волны были спокойными, но ошибалась. Они задержали дыхание, ждали, когда она опустит пальцы ног в воду. Русалка возвращалась в объятия своей великой матери. Океан знал, что она делала, и следил за ней серьезным взглядом.
Манус направил их лодочку среди кораблей с обвисшими парусами, мимо морских котиков, выглянувших из воды. Стеклянные глаза смотрели на нее, и Сирша ощущала, как ее душа взлетала.
Она скучала по этому. Мир под волнами был редким и прекрасным, и было больно покидать его.
Стражница была права. Без океана она едва дышала. Жизнь была тусклой и бесцветной.
— Сирша, — его низкий голос отвлек ее от мыслей. — Тут подойдет.
Она посмотрела на него, и мир расцвел красками. Может, она никогда не поймет, что в нем звало ее, но его существование было зовом сирены, которому она не могла сопротивляться. Он был цветом, жизнью и магией в одном существе, и это было непонятным.
Теперь она нырнет в воду и рискнет жизнью, чтобы сохранить его жизнь. Кивнув, она потянулась к краю платья, но замерла, когда он сжал ее запястье.
— Просто… — он запнулся. — Будь осторожна.
— Я постараюсь. Океан не самое безопасное место.
Он прикусил губу.
— Вернись ко мне.
Он думал, что она покинет его? Сирша не могла бросить его, как бы ни хотела вернуться домой. Она не выжила бы без другой части души.
Она прижала ладонь к его щеке.
— Я всегда буду к тебе возвращаться, mo ghaol. Не бойся.
Моя любовь.
Не стоило так говорить. Ее сердце уже было в опасности с Манусом. Он владел ею так, что Сирша переживала, что пропадет. Но это было правдой.
Любовь к нему ярко сияла в ее груди, он должен был заметить. Судя по потрясению на его лице, он и не догадывался.
— Стоило сказать это раньше, — прошептала она. — Может, совсем по-другому. Я не имела в виду, что это прощание. Надеюсь, ты знаешь.
Он молчал. Он ошеломленно глядел на нее, и ей от этого было не по себе.
Сирша глубоко вдохнула и сняла платье через голову. Голубая ткань упала на колени Мануса, легкая, как перышко. Сирша не мешкала. Она нырнула в воду, описав дугу, не оставив ряби, когда пропала под волнами.
Счастье, такое яркое, что было почти больно, охватило ее тело. Оно покалывало на макушке, когда волосы поднял поток. Оно пробежало по ее спине, соединило ноги, но без страданий. Она ощущала только эйфорию, когда чешуя замерцала на хвосте.
Ее хвост был сильным. Он двигался от малейшей мысли, нес ее по ледяному океану. Она опускалась все ниже, вытянула руки, чтобы океан мог лучше гладить ее тело. Тут было ее место. Тут она родилась, и она отчаянно скучала. Она не понимала, что от этого была несчастна.
Пузырьки смеха вырвались из ее рта. Дом. Она была дома.
У дна Сирша замерла и взглянула на поверхность, где одинокая лодка покачивалась среди волн.
Было сложно помочь обеим душам. Они оба хотели свободы океана и соленого воздуха. Они оба были скованы цепями. Он — от желания богатства и комфорта, она — от желания безопасности и любви.
Ее мысли стали мрачными. Если бы она могла спасти их обоих… Но она могла пока лишь принести им золото.
Хотя она понимала, что это не поможет. От этого будет только больше проблем.
Деньги были опасны для людей. Она видела, как они тратили много монет на рынке, торговались, покупали то, что им не нужно было. Но всегда тратили деньги.
Ее жабры раскрылись. Она напоминала себе, что теперь было так.
Она повернулась, поток понес ее, куда хотел. Потонувшие корабли всегда оказывались в одном месте. Океан двигал кусочки головоломки под волнами, куда хотел.
Острый камень торчал из дна океана, обрамленный длинными водорослями, что почти доставали до поверхности. Тут было не так много жизни, как в ее доме. Несколько рыб пронеслись мимо, задели ее бока, но не было толком китов или дельфинов.