О’Салливан кашлянул.
— Ты? У тебя деньги.
— Она наследница, — объяснил Манус. — Это деньги старой семьи, и мы не можем закопать их за хижиной. Мне нужно безопасное место, и я хотел бы купить дом, подобающий нашему положению.
— Положению? — О’Салливан почесал шею. — Прости, но я не могу принять глупого моряка как богача.
— Привыкай, старик.
Сирша встала.
— Манус, прошу. Эти люди впустили нас в свой дом и были любезны с нами.
— Он оскорбляет нас обоих.
— Пускай. Его слова не могут нам навредить. Он может нам помочь, — она сцепила ладони у груди. — Мистер О’Салливан, ваша помощь важна для нас обоих, что бы ни говорил мой муж.
— Вы хотите дом и безопасное место для богатства, — выдавил О’Салливан. — Я не думал, что этот день настанет.
— Так ты нам поможешь? — спросил Манус.
— Я не рад этому, но в окрестностях продается несколько домов. Мы можем поговорить с хозяевами, и мне придется поручиться за вас.
— И ты поручишься?
Сирша затаила дыхание, боясь, что этот мужчина и его жена прогонят их. Были другие варианты, но Манус говорил, что О’Салливан был самым надежным. Он был хорошим.
Она услышала, как Дейрдре недовольно тихо выдохнула.
Сирша сжала кулаки, напомнила себе, что она не была человеком. Русалки не опускались до уровня людей. Она терпела штормы, атаки акул, русалов. Она могла вытерпеть презрение женщины, что когда-то касалась Мануса.
Но ей хотелось напасть на Дейрдре когтями и зубами.
О’Салливан кивнул.
— Хорошо. Я помогу вам. Я хочу увидеть, куда зайдет ваша история. Это мое условие. Оставайся на связи, Манус.
— Понятно.
Они пожали предплечья, и Сирша ощутила, как узел развязался в груди. Этого он хотел, они оба этого хотели. Нормальной человеческой жизни.
Вместе.
* * *
Манус окинул все жестом, улыбаясь так, каким она его еще не видела.
— Ну? Что думаешь? Это все, о чем ты мечтала?
Сирша разглядывала бело-золотой интерьер. Она не мечтала о таком доме, ее глаза слезились. Было слишком ярко. Поверхности все отражали. И было слишком шумно.
Но как ей испортить его счастье? Манус любил этот дом, он уже позвал людей на ужин. Она не знала, что имелось в виду.
— Тут довольно красиво.
— Красиво? Есть слова лучше, Сирша! Восхитительно! Пир для глаз! — он взмахнул руками и рассмеялся. — И он наш. Ты сделала это возможным, моя жемчужина. Я не знаю, как тебя отблагодарить.
Она ничего не сделала. Она украла у банши, которой не нужны были деньги. Вина терзала ее изнутри, отрывая куски желудка.
— Манус, думаю, мне нужно прилечь.
— Погоди, — он сжал ее руки и держал перед собой. — Я не сказал тебе, что нанял работников.
— Работников? — Сирша нахмурилась. — О чем ты?
— Они будут на нас работать. Убирать в доме, ухаживать за садом, делать все, что нужно.
Он звучал так восхищенно. Она вздохнула.
— Зачем нам люди для этого? Мы и сами справимся. До этого справлялись.
— Так не делается. Знаю, тебя это путает, но ты привыкнешь. Обещаю, — он поцеловал ее лоб, задержался на пару секунд. — Иди. Служанка ждет в твоей комнате. Она поможет тебе одеться.
— Я хочу раздеться.
— С этим я могу помочь, — он улыбнулся как волк.
— Манус.
— Ты права. У меня много дел. Иди наверх. Увидимся позже.
Он развернулся и вышел за входную дверь, весело насвистывая.
Сирша хотела быть счастливой. Большой дом ощущался пусто. В комнатах ее шаги отражались эхом, и она оставалась босой, чтобы было тише. Статуи стояли в коридорах, глядя на нее с недовольными лицами пустыми глазами.
Теперь тут было больше людей? Больше чужаков будет гадать, откуда она, пытаться узнать о ее прошлом. Она не могла искажать слова и улыбаться, пока Манус объяснял, откуда она была. Ее застанут одну, и она не сможет соврать.
Она встревожено поднималась по большой лестнице и прошла по коридору к ее комнате. Она настояла, что ей хватит одной. Но ей дали несколько.
Даже двери тут были другими. На ее были вырезаны маленькие колокольчики, дверь была раскрашена от руки и украшена золотыми листьями.
Она замерла перед дверями и покачала головой. Это было слишком.
Дверь открылась, за ней стоял человек. Сирша завизжала от удивления, другая женщина охнула и выронила одежду.
— Миледи!
— Кто вы?
Женщина провела ладонью по светлым волосам и бледному платью.
— Я ваша служанка. Я думала, господин сказал?