— Как?
— Мы станцуем.
Танец. Она не понимала, с чем это поможет. Но она хотела понять их всех, не только Мануса. Она опустила ладонь в перчатке на его руку.
Деклан тут же перевернул ее ладонь и стал медленно снимать ткань палец за пальцем.
— Что ты делаешь? — охнула она. — Манус сказал, что женщине неприлично быть с голыми руками.
— Именно. Мы видим их истинные краски, когда бросаем вызов их идеалам приличия. Осмотрись, Сирша. Не так. Не глазей на людей, словно не знаешь, что я делаю, иначе нам помешают. Из-под ресниц, чтобы никто не знал, что ты на них смотришь. Хорошо. Как реагируют люди?
Она медленно выдохнула.
— Леди недалеко от нас покраснели и держат веера, чтобы говорить за ними.
— Они дико машут веерами или держат их неподвижно?
— Неподвижно.
— Хорошо, — он снял первую перчатку, сунул ее в нагрудный карман пиджака и протянул руку за другой ладонью. — А мужчины?
— Пристально следят за тобой, но не двигаются.
— А Манус?
Она подняла голову, отыскала его взглядом. Ее желудок сжался.
— Он все еще говорит с беловолосым мужчиной. Он не заметил.
Деклан снял другую ее перчатку и убрал.
— Я подытожу. Женщины хотят быть на твоем месте. Их веера не двигаются, потому что они шепчутся, как скандально то, что неженатый мужчина осмелился так трогать замужнюю женщину. Мужчины замерли, потому что завидуют. Они наблюдали за тобой весь вечер и хотели сделать так же.
— Уверен? — Сирша покачала головой. — Вряд ли я им интересна, кроме как диковинки, на которую можно глазеть.
— Тут ты ошибаешься. И я могу доказать.
— Можешь? — она посмотрела в его пылающие глаза. — Как?
Деклан не ответил. Он снял свои перчатки и протянул к ней ладонь.
— Я не могу. Это неправильно.
— Мы с тобой из другого мира, Сирша. Они не могут это понять, как и не могут понять нашу связь. Мы можем подстроиться под их обычаи или показать им танец фейри.
Она уже представляла гнев Мануса. Танец с другим мужчиной, скорее всего, тоже был запрещен. Но Деклан пел как сирена, и она отчаянно хотела следовать.
Может, потому она ощущала себя не на месте. Сирша не была человеком. Фейри не врали, не хихикали и не шептались за веерами. Они достали бы острые клинки, но она хотя бы знала об их истинных намерениях.
Сирша опустила ладонь на его ладонь.
Теплая и гладкая, как у нее, кожа нагревала ее. Деклан потянул ее в танец, высоко подняв их руки.
Веера затрепетали, мужчины опустили напитки. Никто не двигался, но было ясно, что вся толпа затаила дыхание в предвкушении. Музыка играла, другие пары танцевали, а Деклан все еще улыбался.
— Ты знал, что это их не обрадует, — пробормотала она.
— Конечно. Такие вечера можно улучшить неудобными ситуациями.
— Я не хочу создавать волны. И эта ночь с этими людьми что-то значат для Мануса.
— Манус? — Деклан шагнул ближе, музыка заиграла, и он протянул руку. — Ты про своего мужа?
— Вряд ли тут есть другой Манус.
— Ах, прости. Я забыл, что он был тут.
Слова жалили. Ей не нужно было напоминать, что ее муж еще не заметил, что она была в руках другого мужчины. И каждый поворот в комнате давал ей заметить, что он не смотрел на нее.
— Не переживай так сильно, милая, — сказал Деклан. — Мужчин так легко отвлечь.
— А фейри — нет?
— Мы не идеальны, но мы знаем, когда нужно уделать внимание спутнику.
Она вздохнула.
— Хотела бы я согласиться с тобой. Русалы не ведут себя мило с их спутницами.
— Русалы — почти не фейри.
— Они бы с тобой не согласились.
Они обошли ряд людей, ненадолго оказались в паре с другими. Она протянула руку к высокому мужчине, и тот застыл. Она ждала с ладонью без перчатки, и он не знал, что делать.
— Все хорошо, — она прошла мимо него к Деклану.
— Думаешь, они знают, что мы другие? — отметил он. — Часть их крохотных мозгов должна ощущать хищника среди них.
— Хищника? Странно ты о себе думаешь.
— Ты не согласна?
— Думаю, они боялись бы всего иного. Ты льстишь себе, думая, что это из-за нашего вида. Они нас не понимают. Если бы мы были людьми, реакция была бы той же.
— Интересно, — он нахмурился в смятении. — Я о таком варианте не думал.
— Но сказал, что умеешь их читать.
— Читать и знать — разные вещи, русалочка. Хотя я уверен, что ты скоро поймешь.
Музыка остановилась, партнеры расступились. Пока все вежливо хлопали, Деклан держал ее за руку. Он не давал ей отойти.
— Мы закончили, — сказала она. — Мне нечего тебе сказать. Спасибо за отвлечение, но я не хочу устраивать сцены.