— Клиент научил меня читать, госпожа.
— Начинайте с моих волос, — приказала Сирша. Она повернулась к зеркалу, сосредоточилась на том, чтобы лицо было как спокойный пруд.
— «Моя жемчужина, ты так красиво спала утром, что я не смог тебя разбудить. Каждое утро ты так выглядишь, и я виноват, что не сказал тебе раньше. Я отправляюсь сегодня в…» — служанка замолкла и протянула письмо к Сирше. — Миледи, я не должна это читать.
— Прочти.
— Это личное, может, я должна позвать дворецкого…
— Прочти, — тон Сирши не позволял возражений.
Служанка вздрогнула, но опустила взгляд на письмо.
— «Я отправляюсь сегодня в Западную Индию. Капитан Рамзи согласился помогать, и наше богатство остается в твоих умелых руках. Прости, что не сказал лично, моя жемчужина. Думаю, ты понимаешь, почему я не вынес бы разочарование в твоем взгляде. Океан опасен для тебя. Береги себя и знай, что я буду думать о тебе». Подписано — Манус.
Сирша сглотнула, но смотрела на зеркало. Ее лицо не двигалось. Она не показывала реакцию девушкам.
А внутри ее сердце разбивалось. Манус все время знал, что не возьмет ее на корабль. Он повесил свободу перед ней, как угощение, зная, что она не получит этот подарок.
— Миледи, — прошептала служанка, расчесывающая ее волосы. — Мы думали, вы знали.
— Когда он ушел?
— До рассвета. Он договорился, чтобы вам было удобно в его отсутствие. Быть женой капитана сложно. Они всегда уплывают.
— Надолго? — слово было сдавленным, вылетело быстро. Она кашлянула. — И надолго они обычно уплывают?
Служанки переглянулись, она заметила это.
— Вы не знаете?
— Манус не счел нужным обсудить со мной его путешествия. Надолго они обычно уплывают?
— На месяцы, миледи. Западная Индия далеко, и на плавание может уйти год.
Год? Целый год одиночества в этом жутком месте, где только люди могли составить ей компанию?
Мысли Сирши кипели. Она потеряла контроль, лицо исказили гнев и унижение. Эти женщины знали. Они все время знали, куда отправлялся Манус.
Она ощущала их эмоции. Печаль, сожаление и капля насмешки.
Слова ударили по ее губам, вырвались, чтобы загореться.
— Кем вы были для него? До того, как он нанял вас как моих служанок?
— Я не…
— Говорите.
— Мы были его фаворитками, — заявила одна из них. Сирше было плевать, какая. — В борделе были некоторые, кто считался «особенными». Манус всегда выбирал одну — или больше — из нас, когда возвращался из долгого плавания.
— Как долго?
— Что?
— Как давно он вас выбрал?
Служанка ближе к двери покачала головой.
— Неправильно обсуждать такое. Нам нравится наша работа, миледи. Мы не хотим задеть вас или лорда, просто то, что вы спросили…
— Убирайтесь.
Они застыли, их глаза были огромными.
Та, что читала письмо, облизнула губы.
— Миледи, он спас нас. Жизнь до этого была сложной и опасной. Он не сказал вам, потому что это уже не важно. Мы все видим его чувства к вам…
Они не двигались, и Сирша развернулась, пальцы впились в спинку деревянного стула.
— Убирайтесь!
Они развернулись с вихрем юбок и побежали из комнаты. Топот ног звучал по коридору вместе с вопрошающими криками, а потом стало тихо. Словно весь дом затаил дыхание и ждал, что сделает хозяйка.
Ответственность давила на ее плечи. Она должна была возглавлять этих людей. Быть главной фигурой на их подобии корабля.
Как она могла делать это, если она была создана для свободы?
Она не могла дышать. Сирша прижала ладони к горлу и умоляла человеческое тело работать. Ее пальцы задели тонкие линий, где могли открыться ее жабры, и слезы выступили на ее глазах.
Океан помог бы. Он скрыл бы всю ее боль, слезы и разочарование. Никто не мог узнать, что она трещала по швам.
Сирша вскочила на ноги, вышла из комнаты на балкон, где могла сжать каменные перила и подставить лицо к солнцу.
Этого она хотела. Человеческую жизнь с мужем-человеком и человеческим домом.
Она глубоко вдохнула и задержала дыхание, пока легкие не стали пылать. Откуда она могла знать, что эта жизнь окажется такой? Никто ей не говорил.
Каменные перила скрипнули, она сжимала так, что грозила сломать белый мрамор. Сирша смотрела на свои ладони и гадала, как скоро они поймут, кем она была на самом деле. Без хозяина дома все внимание будет на ней.
Они будут рады фейри в их рядах? Она слышала, как люди уничтожали добрые души, желавшие помочь. Или превозносили их до статуса божества.
Кто-то вошел в ее спальню, постучав в дверь и шаркнув ногами.
— Миледи? — спросил дворецкий. — Вы в порядке?