— Сколько? — Понимающе кивнул я.
— Ежели с запасом, да с полной уверенностью, то тысячи три-четыре. Но, через две недели, смогу сказать точнее. — Вздохнул Белов.
— Серебром? — Осведомился я, и напоролся на недоуменный взгляд старого ушкуйника.
— Господь с вами, Виталий! — Махнул он рукой. — Ассигнациями. Это ж не покупка дома или земли.
— Что ж, это не проблема, Бажен Рагнарович. Завтра же заедем в банковскую контору на Людинов, а оттуда к стряпчему, составим новую доверенность… и договора для вас и экипажа.
Белов принялся было возражать, убеждая в совершенной ненужности такого официоза, но я, наученный горьким опытом «того света», все же настоял на своем. И дело здесь вовсе не в подозрительности, а в твердом знании, что в море, как и в армии не может быть двух командиров. Вот пусть так и будет. Белов — капитан, ему и командовать. А я пассажиром побуду. Так же и с матросами. Понятно, что у ушкуйников с этим проще. По словам Белова, если уж ватажник слово дал и с атаманом по рукам ударил, то до тех пор, пока с похода не вернется, против воли атаманской ни слова не скажет, а вот с обычными матросами, черт его знает, как может дело обернуться. Так лучше уж все условия на берегу обкашлять, лишним это не будет, честное слово.
Попрощавшись с засобиравшимся до дому Баженом Рагнаровичем, мы проводили его до дверей, после чего, Лада с Лейфом сбежали на кухню, а я, вернувшись в гостиную, уселся в кресло у камина.
Вот, казалось бы, куда я намылился? Какое может быть путешествие, если Особая канцелярия, до сих пор надо мной нависает и приглядывает… Но мне кажется, все получится как надо. Позавчера, Хельга, до сих пор посматривающая на меня с благодарностью, отчего Лада уже даже начала нервничать, обмолвилась, что работа по проекту «Лед», наконец, закончена, и вскоре в «Университетском Вестнике» должна выйти первая статья о новых теоретических разработках группы русских философов, в области создания и видоизменения тонких оболочек человека. Не знаю, к добру эти вести, или к худу, но очень надеюсь, что Телепнев не упрется рогом, и не вздумает на меня давить. Черт, да я даже согласен на присутствие его охранителей на яхте во время круиза… Хм. Осталось узнать, согласен ли на такое сам князь.
— Витушка… — Появившаяся в гостиной, Лада поставила поднос с чаем на стол, после чего подошла к креслу и, обняв меня за шею, присела на подлокотник. — Устал?
— Есть немного. — Кивнул я, перебирая пальцами водопад ее распущенных волос.
— Поня-ятно. — Со вздохом протянула Лада, порываясь встать. Но я тут же обхватил ее за талию.
— А что ты хотела? — Прижимая к себе девушку, спросил я.
— Я… ты не сходишь со мной в зимний сад к Заряне Святославне? — Проговорила Лада.
— Почему же? С удовольствием. Идем сейчас?
— Идем. — Улыбнулась красавица, вскакивая с подлокотника. На этот раз, я не стал ее удерживать а, поднявшись с кресла, двинулся следом за Ладой к выходу. Не знаю, зачем я ей там понадобился, но отказываться от посещения вечно цветущего смольянинского сада, не стану, поскольку лучшего места для отдыха, чем ее оранжереи, не найти, уверен. Да и интересно же, что еще задумала моя невеста…
Глава 3. Подарки бывают разные…
Любопытство сгубило кошку. Кажется, это так называется? В моем случае, любопытство только оглушило, а зеленая тоска наверняка добьет мое бесчувственное тело… в самое ближайшее время. Ногами запинает, ага. Потому что, наслаждаться цветущей роскошью зимнего сада, медленно и вальяжно вышагивая по его тропинкам, это одно, а вот носиться по нему, сломя голову, вслед за будущей супругой, чтобы как можно быстрее добраться до очередного шедевра Смольяниной, и выслушать короткую десятиминутную речь о нем, с постоянными оговорками а-ля «этот охренипулос офигитилис будет замечательно смотреться в свадебном букете»… это совсем, ну совсем другое дело. Кажется, десять минут можно и потерпеть… вот только не зря зимний сад Заряны Святославны считается одним из лучших в Европе, это значит, что таких шедевров в нем не один десяток… так что, лекция по ботанике, на которую я, по собственному недомыслию, нарвался, грозила затянуться не на один час.
Положение спасла хозяйка этого великолепия. Найдя нас в одном из садовых павильонов, она с одного взгляда на мою приклеенную улыбку, въехала в ситуацию и бесстрашно ринулась спасать мой угасающий от напора ботанической информации разум. Так что уже через десять минут, я был выпущен на самостоятельную прогулку по саду… Кайф.
Расслабившись, я и не заметил, как мысли вернулись к озвученной сегодня идее морской прогулки… Хотя, какая уж там прогулка? Круиз он и есть круиз, если уж говорить привычным мне языком. Проблема-то не в этом, а совсем даже в ином. Его сиятельство князь Телепнев Владимир Стоянович, глава Особой Государевой канцелярии, и мой непосредственный начальник… Вот это настоящая проблема. Как уговорить его отпустить меня в путешествие по Балтике, точнее Варяжскому морю, как здесь его принято называть? После давешнего приключения с Бусом Ловчиным, князь чуть не заделался самым натуральным параноиком… Так что, вероятность получения разрешения на круиз по сопредельным, хоть и дружественным, союзным Руси, Венду и Свеаланду, стремится к нулю. Если только… В моем мозгу забрезжила смутная идея, повертев которую так и эдак, я повеселел… Хм, а почему бы и нет, если правильно подать мысль, то ведь может и прокатить… Как там было в «Кавказской пленнице»: тот, кто нам мешает, тот нам и поможет, да? Вот и попробуем. Через два дня мне как раз надо будет явиться в присутствие, вот тогда и поговорю с князем. Глядишь, и выгорит моя задумка…
Вынырнув из размышлений, я окинул взглядом буйство красок царящее в саду и, довольно улыбнувшись, направился в обратный путь, на поиски Лады и хозяйки дома. Все-таки замечательное место сотворила Заряна Святославна.
К моему приходу, правда, Смольянина уже ушла по своим делам, а немного успокоившаяся Лада, начала выглядывать меня среди зарослей здешней флоры.
— Неужто ты все уже осмотрела и выбрала? — Поинтересовался я, выходя к невесте.
— Если бы. Заряна Святославна убедила не устраивать многоцветья, теперь вот не знаю, на каком сочетании остановиться. — Задумчиво проговорила Лада.
— Что бы ты ни выбрала, я уверен, это будет прекрасно. — Подхватывая ее под руку, и увлекая к выходу, проговорил я.
— Льстец. — Улыбнулась Лада. Но попыток вернуться в сад не предприняла. И замечательно, сад у Смольяниной, конечно, выше всяких похвал, но и меру надо знать… Короче, хорошего понемножку.
К нашему возвращению, забытый в гостиной чай был уже оприходован довольным Лейфом, и Лада, глянув на часы, отправилась наверх готовиться ко сну, уже с галереи огорошив меня заявлением, что завтра съезжает к отцу. Честно говоря, я был выбит из колеи. Почему?!
На этот вопрос, заданный закрывшейся за девушкой двери гостевой спальни, ответил Лейф.
— Так ведь до свадьбы-то, почитай, меньше месяца осталось. — Прогудел сын ушкуйника, шумно отхлебывая чай из огромной кружки, притащенной им с кухни. Пить сей напиток из сервизных чашек, Лейф отказывался напрочь.
— И что? — Не понял я.
— Ну так, обычай такой, нельзя вам до свадьбы… вообще… ну и видеться тоже. — Чуть смутившись, проговорил новик. Вот дела… а заранее предупредить меня можно было?
— И почему же мне раньше никто этого не сказал? — Я вздохнул.
— Я думал, вы знаете. — Пожал плечами Лейф.
— Понятно. — Грустно это конечно, но… Чую, если настою на своем и не отпущу Ладу к отцу, то о дальнейших хороших отношениях с тестем мне придется забыть, если не навсегда, то надолго. Эх, ладно уж. Месяц можно и потерпеть.
— Виталий Родионович… — Прервал мои раздумья Лейф.
— Что?
— Вы бы глянули бумаги, что отец привез. Он бы тогда уж с завтрашнего дня смог работу начать.
Я кивнул, и передо мной на стол опустился принесенный Беловым бювар. Отдав мне папку, сын ушкуйника тут же изобразил непреодолимую тягу ко сну и, пожелав покойной ночи, слинял, оставив меня один на один с кипой бумаг. Хитер бобер. На разбор всех документов и счетов у меня ушло около полутора часов, по истечении которых, я почувствовал огромное желание вырубиться следом за моими домочадцами… и не стал ему противиться.