Наше путешествие на поезде длилось три дня. За это время, экспресс миновал Псков, Оршу, Минск, Гродно, Белосток, после чего свернул с основной, Любекской магистрали и, наконец, прибыл в Конуград. Признаться, когда я только озаботился покупкой билетов на всю нашу "экспедицию", то, знакомясь с картой железнодорожных маршрутов, немало удивился такой странной их прокладке. Но профессор Грац, заметив мое недоумение, расставил всё по своим местам.
Прибалтийские области, исторически сильно завязанные на ганзейскую торговлю, первыми были обеспечены чугункой, едва та выросла из детских штанишек и стала представлять собой более или менее эффективный способ доставки грузов... И вот здесь сказался тот факт, что строительство железных дорог в Прибалтике, в отличие от остальной территории Руси, велось Ганзейским союзом, организацией, по сути, международной, с центром в венедском Любеке... В результате, Прибалтика сначала получила узкоколейку, а уж потом была проложена государева железная дорога, причем, одна из основных её магистралей, та самая по которой, большей частью и пролегает наш путь, идет много южнее, в обход Прибалтики, вытягиваясь длинными "усами" лишь к портовым городам. А сама эта магистраль, ведет к вышеупомянутому Любеку, являющемуся, помимо ганзейской столицы, еще и резиденцией венедских королей.[8] Такой вот подарок сделал предыдущий русский государь, своим августейшим союзникам. При этом, если я правильно понял, то ганзейцы до сих пор до хрипоты спорят на собраниях о переводе "своей" чугунки в Прибалтике, на широкое полотно. Причем, если "северяне", торгующие на Руси и доставляющие к нам товар морем, ратуют за широкое полотно, так как им мало существующих колываньского, мемельского и конуградского "усов" государевой железной дороги, то венды и "южане", торгующие с Рейхом, Бургундией, Францией и иже с ними, упираются изо всех сил. Их-то, узкая колея, принятая почти повсеместно в Венде и странах их торговых партнеров, устраивает как нельзя лучше, и тратиться на совершенно ненужную перестройку дорог, они не желают. В результате, в Прибалтике до сих пор действуют две железнодорожные системы, пересекающиеся лишь в крупных железнодорожных узлах, что не добавляет ни скорости, ни удобства перевозкам грузов. В общем, веселье то еще. Да и пропускные возможности государевой дороги, не так уж велики. Иначе бы, наш экспресс добрался до Конуграда, максимум, за сутки. А так, ползли целых три дня... Зато кормили в экспрессе, как бы не лучше, чем у Гавра в Хольмграде.
Конуград встретил нас шумным пассажирским Старопрогольским вокзалом, расположившимся чуть ли не в центре города. К счастью, нам не понадобилось искать извозчиков на всю нашу компанию. Предупрежденный о времени нашего приезда, Белов позаботился о доставке пассажиров "Варяга" в одну из гостиниц Старого города. Он встречал нас на перроне, утопающем в клубах пара. Вот уж действительно "морской волк"! И куда только делся хольмградский обыватель в неброском костюме? Сейчас, на перроне, глыбой, скалой в бушующем людском море, стоял капитан, словно сошедший с картинки. Да, пусть его отутюженная черная форма не несет никаких знаков различия, а "краб" на фуражке не похож на эмблему русского военного флота. Зато, дымит зажатая в зубах трубка, поблескивает редкой сединой аккуратная "шкиперская" бородка... В общем, образцовый "первый после бога". Окинув взглядом нашу разномастную компанию, тесть позволил себе легкий вздох, но тут же усмехнулся в усы, и мы, поздоровавшись, направляемся к выходу. Череда грузчиков с нагруженными многочисленным багажом моих спутников, тележками, катится за нами, а мы держимся в кильватере Белова. А выйдя из помпезного здания вокзала, оказываемся на небольшой площади, где уже застыли в ожидании пять открытых колясок. Будем надеяться, что мы в них поместимся.
Мои опасения, что наша компания не сможет разместиться в пяти экипажах, не оправдались и, спустя несколько минут, тесть дал отмашку к началу движения. Вереница колясок миновала Высокий мост, Медовый мост, выехала на остров и, обогнув кафедральную площадь, покатилась через Кузнечный мост, в сторону детинца... Хм. А ведь похоже, очень похоже на Калининград, каким я его помню по паре поездок. И названия мостов и даже расположение храма и замка. Вот только здесь и храм и замок совсем не те, что кенигсбергские... Храм, православный пятиглавый, вздымающий купола к небу, ярко сияет позолотой на синем, без единого облачка, фоне, да и замок, вокруг которого мы только что проехали, совсем не похож на тот, что запомнился мне на "том" свете. Ну да, а чего еще ждать, если эти земли не знали ни тевтонцев, ни ливонцев... И родной язык для этих мест - прусский, чуть щелкающий, но при этом, какой-то мягкий мелодичный говор, доносящийся со всех сторон, непривычный для моего уха, но приятный и почти полностью понятный. Да уж, это вам не ядреная карпатская смесь, которую и не всякий хохол уразумеет... Зато мосты, кажется, те же самые... ну насколько я могу судить. Вот кстати, интересно, а здесь кто-нибудь уже отгадал знаменитую загадку Города Семи Мостов?[9] Или так до сих пор и кружат по Старому городу, гоняющие лодыря господа, пытаясь пройти по всем семи мостам, не ступив ни на один из них дважды? Хотя, наверняка, и в этом мире был свой Эйлер...
Катятся коляски на железном ходу, высекая искры из брусчатой мостовой, рядом со мной улыбается теплому солнышку Лада, и иногда ежится от порывов довольно свежего ветра, набегающего с залива. А мимо проплывают высокие каменные дома украшенные лепниной и резьбой. Вот еще одно отличие: архитектура Конуграда не похожа ни на "ту", вычурную немецкую, ни на уже привычную по Хольмграду, белокаменную русскую. Высокие, выстроенные вплотную друг к другу дома с многочисленными двускатными крышами, украшенными затейливой резьбой, накрывающими разнообразные пристройки, балкончики и узкие веранды. Кое-где, над домами возносятся небольшие башенки с шатровыми крышами и узкими стрельчатыми окнами, забранными мелкими ромбиками стекол... Странная, чудн ая, но завораживающая архитектура, она увлекла меня настолько, что я даже не сразу заметил, что мы уже прибыли в гостиницу.
Портье, невозмутимый как английский дворецкий, коих здесь в общем-то нет, за неимением самой Англии, не спасовал перед поставленной задачей, и довольно шустро развел нашу многочисленную компанию по забронированным, или как здесь выражаются, "записанным" номерам. При этом, как-то так незаметно получилось, что наш с Ладой номер оказался с одной стороны соседним с номером Высоковских, а в номере с другой стороны поселилась тройка охранников. Впрочем, соседями Берга и Хельги также оказались оставшиеся двое охранителей. Взяли нас в "коробочку"... В номерах же расположенных напротив, поселились Лейф, Тихомир Храбрович, профессор Грац, и несколько угрюмый худощавый молодой человек по имени Леопольд Юрьевич, с фамилией, поначалу вызывавшей у меня неизменную улыбку - Попандопуло.[10] Естественно, что ассоциация никак не была связана со знаменитым шахматным композитором. Не знаю, может Леопольд Юрьевич потому и был сердит, что заметил мои попытки задавить ухмылку, когда Горбунов представил его как своего помощника, которого он и командирует в путешествие с нами по Варяжскому морю. А может, Лёвушку, как уже через полчаса знакомства окрестили вежливого молодого грека наши дамы, просто замотали сотрудники канцелярии, пригласившие его перед отъездом на короткую беседу, и промариновавшие в присутствии добрых три часа? Кто знает... Одно могу сказать точно, несмотря на некоторую угрюмость, Попандопуло оказался весьма эрудированным собеседником и толковым специалистом, сходу ухватившим идею модернизации накопителей и ориентации их на применение с электропроводящими и преобразующими конструктами.