— Оставь его, Северо, — говорил он. — Пачеко. способен крутить любовь только со своим инструментом, — и улыбался насмешливо.
По словам Редентора Миранды, его улыбочка могла взбесить кого угодно.
Летом, в засушливое время, музыканты почти всегда были вместе.
— Зимой еще можно пожить на чужой счет… Но летом надо быть вместе, — говорил Насарио Монкада Вера.
— Конечно, на лето приходятся почти все праздники…
Они старались не пропускать ни одного народного праздника, даже в самых глухих деревнях, расположенных вдали от людных дорог. И не только в провинции Гуаяс, но и в соседних районах — в Лос-Риос, в южной части Манаби.
На самых важных праздниках, таких, как праздник святой Анны Самборондонской, святого Лоренсо Винсесского и другие, музыканты были особенно частыми гостями.
За год перед тем, как умер Рамон Пьедраита, на святой неделе они впервые побывали в Гуаякиле, где давали свои маленькие концерты у церкви Ла Виктория. Им там очень понравилось, и они собирались вернуться туда на будущий год.
Выступление оркестра явилось довольно значительным событием. Объявления, написанные по их заказу и опубликованные в гуаякильских газетах, приглашали «верующих, туристов и вообще всю публику почтить своим присутствием праздничный концерт». Рядом с сообщениями о петушиных боях, каруселях, цирковых представлениях, беге в мешках появились строчки, восхвалявшие выступление «знаменитой капеллы заслуженных музыкантов под управлением известного дирижера Насарио Монкада Веры, в обширный репертуар которой входят лучшие национальные и иностранные произведения».
Действительно, их репертуар был очень обширным.
Не было такой народной песенки, которую не исполнял бы оркестр, — от старой «Самоубийцы» до «Разлуки», включая «Капли полынной настойки», «Сердце и уста», «Зеленые глаза», «Бокал слез», «Далекую женщину» и так далее.
Что касается вальсов, то излюбленными в его репертуаре были «Безумная от любви», «Над волнами», «Страдать, еще страдать», «Обожание» и тому подобное.
В списке пьес значились всего два танго — «Хулиан» и «Циркачка», и то братья Аланкай ухитрились так изменить их ритм, что под них можно было танцевать самые быстрые и веселые народные танцы, прежним осталось лишь название.
Музыканты исполняли также и «санхуаны», народные песенки, происходившие из районов Анд. Особенно популярной была одна, которая начиналась такими словами:
Чего только не было в их репертуаре: самбы, румбы, маринеро, чилены, болеро, но все эти мелодии в большей или меньшей степени постигала участь танго.
Для ночных серенад музыканты выбирали старые песни, из тех, что уходят корнями в древний фольклор, из тех, что в прошлом веке были занесены с Кубы или Юкатана, где в далекую колониальную эпоху они зажигали любовный огонь в креольской крови прабабок…
Для сопровождения погребальных церемоний на похоронах богатых монтувио служила разновидность грустного пасодобля, в который включались искажающие ритм куски санхуан, бамбуко и даже арагонской хоты…
Когда «выносили святого» во время торжественной мессы на деревенских праздниках, оркестр играл бразильский матчиш, который братья Аланкай разучили в казарме и потом показали своим приятелям.
У них был также матчиш для церемонии явления ангела во время пасхальной службы. Ангела всегда изображала самая красивая девочка деревни; на перевитой лентами веревке ее спускали из верхнего окна колокольни на паперть… Вкрадчивые звуки музыки возвещали трепещущим прихожанам, что бог, несмотря на все их сомнения, жив и стал еще более сильным после распятия и погребения… Появлявшиеся вслед за этим ракеты и разноцветные голубки — щедрые дары обращенных в католичество индейцев — выражали восторг всех присутствующих… И вновь звучал бразильский матчиш…
Помимо всего прочего, оркестр знал государственный гимн Эквадора и очень быстрый марш в ритме польки, в который неожиданно врывались воинственные звуки.
Насарио Монкада Вера называл этот марш военным и говорил, что это была последняя мелодия, которая прозвучала в рядах повстанцев, когда они были разбиты при Ягуачи…
В своих путешествиях оркестр пользовался самыми различными дорогами и всеми видами транспорта.
Иногда музыканты плыли по реке на барке или пароходе, во втором классе, на куче мешков какао или вместе со скотом, который везли на бойню; иногда на легких лодках, связанных друг с другом; иногда на индейских каноэ, управляемых то шестом, то веслами; иногда на огромных плотах, которые скользили вниз по реке и везли фрукты из отдаленных уголков к городским рынкам.