Раздалась барабанная дробь, но все уже стояли по боевым постам. Не уходили и те, кто сидел за вёслами. А вдруг и они понадобятся для манёвра! Пока было небольшое затишье, матросы бегали вниз переодеваться. Есть такая морская традиция: перед боем одеваться в чистое. Офицеры надели парадные мундиры.
К 14 часам турки приблизились настолько, что их артиллеристы могли уже вести прицельный огонь. Правда, только погонными пушками. Первое ядро с треском пробило дыру в парусе, второе просвистело вдоль борта у самой воды и перебило весло. Матросы, державшие весло, попадали на палубу.
— Ну, началось, — сказал один из них, вставая, и перекрестился.
Как и предполагал Казарский, корабль под вымпелом капудан-паши шёл в кильватере к «Меркурию» и стрелял только погонными пушками. Второй чуть поотстал и не участвовал в обстреле. Хотя ядра летели часто, особого вреда пока бригу не наносили.
Командир подошёл к Новосильскому:
— Ну что ж, Фёдор Михайлович, пора и нам пальнуть по басурманам.
— Далековато для наших пушек.
— Ничего, турок пугнём, да и нашим людям поддержка.
Канониры быстро зарядили ретирадные пушки и по команде выстрелили. Подвывая, ядра полетели к турецкому кораблю. Как только прогремели несколько выстрелов с «Меркурия», турецких матросов точно ветром сдуло с рей, марсов и салингов. Турки похрабрее остались наверху, горланя и яростно размахивая абордажными топорами.
Через час подтянулось второе турецкое судно. Оба корабля подошли совсем близко. Участились попадания в паруса и снасти «Меркурия». Пробив левый борт и просвистев над палубой, неприятельское ядро уложило двух гребцов.
— Греблю прекратить, убитых убрать, — раздался голос Казарского.
Матросы быстро сложили вёсла, собрали ростеры. Командир внимательно следил в подзорную трубу за вражескими кораблями, стараясь предугадать их манёвр. Он заметил, что корабль капудан-паши пытается зайти справа, что-бы всем бортом дать продольный залп по «Меркурию». С такой громадины, как «Селемие», подобный залп превратил бы бриг в груду развалин.
— Право руля! — скомандовал Казарский. И как только бриг развернулся, приказал Новосильскому: — Огонь бортом!
И турецкий флагман, не успев ещё ничего предпринять, вместо того чтобы дать продольный залп по бригу, сам получил в носовую часть от девяти каронад «Меркурия». Бриг вернулся на свой прежний курс.
— А мы — проворнее! — воскликнул удовлетворённый командир.
Он ещё раз проделал подобный манёвр. Внезапно с бака повалил чёрный густой дым. Турецкий зажигательный снаряд — брандскугель — поджёг обшивку. С пожаром справились быстро.
Но как ни пытался маневрировать Казарский, турецкие корабли с их огромной парусностью и высокими мачтами, ловившими «верховой» ветер, подходили всё ближе и ближе. «Селемие» покатился в одну сторону, а «Реал-бей» — в другую, охватывая бриг «в клещи». Прежде чем турки дали бортовой залп, Казарский успел развернуть бриг кормой к одному неприятельскому судну, носом — ко второму. Но всё равно залп был ужасен. Засвистели ядра над головой, зазвенели на лету книппели — двойные снаряды, соединённые цепями, загудели брандскугели. Турки стреляли по «Меркурию» всем, чем только можно заряжать. Орудия, стрелявшие почти в упор, ревели с двух сторон. Трещало дерево. Сверху валились деревянные обломки, раскачивались лопнувшие снасти. На русском корабле всё заволокло огнём и дымом. Дав два залпа, турки посчитали, что этого достаточно. Ведь они хотели не уничтожить бриг, а захватить его в качестве приза. У борта появился турок в феске[54] и халате. Он замахал руками и закричал по-русски:
— Сдавайся, урус, убирай паруса!
С брига ответили ружейными выстрелами. Казарский успел развернуть «Меркурий» и дал по туркам бортовой залп. Турецкие матросы, высыпавшие на палубу посмотреть, что осталось от русского брига, и совершенно переставшие остерегаться, кинулись вниз, как только заговорили орудия «Меркурия». Опять заревели пушки линейных кораблей. Бриг снова потонул в дыму, который распространился на всём пространстве между вражескими судами.
54
Феска — головной убор в Османской империи, Северной Африке и других странах. Представляет собой шерстяной колпак красного цвета с голубой или чёрной шёлковой, серебром или золотом перевитой кистью. Имеет первоначально византийское происхождение.