— Спустить водолаза, — приказал Ирвинг, — предварительно измерив глубину. Не сомневаюсь, — чуть слышно сказал он, — японцы владеют секретом маскировки. Но водолаз мигом все обнаружит!..
На корме бота два матроса одевали водолаза. Десять минут прошло в молчании, наконец сверкнул медный шлем. Ирвинг задумчиво повторил:
— Сейчас мы все узнаем.
Закружилось бесшумное колесо помпы. Водолаз, тяжело перекидывая ноги за борт, спустился по трапу и погрузился в воду. И вот уже один глазастый шлем остался на поверхности. Потом блестящая металлическая голова исчезла, и на голубой воде вспыхнули и разлетелись пузыри.
— Глубина вымерена? — спросил Ирвинг, склонившись над скалой. — Какова глубина?
— Под скалой сорок шесть метров.
— На телефоне?
— Есть на телефоне! — откликнулся матрос, обеими руками прижавший трубку к ушам.
— Слышимость?
— Превосходная!
— Водолаз на грунте?
— Водолаз на грунте, — донес телефонист. — Какие будут распоряжения, капитан?
— Спросите: что видит водолаз?
Сгорбившись, телефонист прокричал в трубку вопрос капитана и тотчас ответил:
— Он говорит... водолаз говорит, что дно каменистое. Никаких растений, и водола...
— Он видит или предполагает? — раздраженно оборвал телефониста Ирвинг. — Поменьше фантазий! Какова видимость?
— Отличная, — сразу же ответили с бота. — Водолаз говорит, что видимость замечательная!
— Передайте — пусть пройдется по дну, двигайтесь вместе с ним.
— Есть, капитан!
Отвернув голову, не глядя на Головина, Ирвинг, заложив руки за спину и покачиваясь на носках, неожиданно чужим, неузнаваемо жестким голосом спросил:
— Точно ли вы уверены, штурман, что мы попали на ваш остров, если эту груду булыжников можно величать островом?
— Ни секунды не сомневаюсь.
— Мистер Головин, — холодно предостерег капитан, — будьте внимательней. Осмотритесь, я готов признать ошибку, так как эти камни могут быть похожи. Кто их различит...
— Нет, — поражаясь тону Ирвинга, возразил Головин, — это тот самый остров!
— Уважаемый мистер Головин, еще раз я советую вам тщательней определить это. Стоит ли мне напоминать вам, как неприятно будет мне обмануть моего друга Голдинга.
— Уважаемый мистер Ирвинг, не знаю, чем я вызвал недоверие. Но я клянусь вам, что остров...
— Клятвы не возвратят мне расположение Голдинга, — резко перебил капитан. — Что вы можете еще предложить в подтверждение?
— Идемте, — решительно и гневно сказал Головин. — Я покажу вам пещеру, вблизи которой существует ход. Я уверен, что нас слышат, и господа этого острова не замедлят появиться.
— Идемте, — мрачно согласился Ирвинг. — Показывайте. Я следую за вами.
Морякам понадобилось не более десяти минут, чтобы медленно обойти весь каменистый остров. Груда щебня и мелких осколков возвышалась там, где Головин надеялся найти следы пещеры. Камни, гладкие бурые валуны громоздились вдоль холма, отсвечивая на солнце.
Ирвинг быстро, тяжело дыша, не говоря ни слова, отвернулся от штурмана и зашагал вниз, к подплывающему боту. На корме говорливые матросы раздевали водолаза.
— Видели ли вы, — спросил его Ирвинг, — какие либо признаки того, что здесь находилось судно?
— Капитан, я обследовал все, что возможно, — услышал Головин ответ водолаза. — Под скалой, на глубине сорока шести метров, ровный каменистый грунт. Много рыбы. Боюсь, что там резвятся акулы. Большая площадка, метров семьдесят в квадрате. А дальше обрыв, и сразу глубина в несколько сот метров. Вокруг всего острова около этой мели — океанская глубина.
— Алло, штурман! — глухим повелительным голосом позвал капитан Головина. — Извольте возвратиться на бот. Не намерены ли вы остаться здесь и вызывать морских духов?
Грубость Ирвинга, какой никогда не мог подозревать в нем Головин, не произвела, впрочем, на него никакого впечатления.
В глубоком отчаянии, принужденный покинуть остров, он взошел на бот.
Шумно расплескивая воду, бот понесся обратно к пароходу.
«Значит, врачи были правы? — тягостно размышлял Головин. — Галлюцинации?.. Кошмары?.. Подводной крепости не существовало?»
И, ринувшись к борту, боясь потерять из виду скалу, Головин против воли воскликнул:
— Вернемся, капитан, клянусь, это тот самый остров!
— Мистер Головин, — огрызнулся Ирвинг, — я больше не хочу вас слушать. Прекратите бред!
В течение пяти дней Головин не выходил из каюты. И ни разу его не посетил Ирвинг. Штурман испытывал невыносимые муки. Отстраняя еду, он не покидал койки и, казалось, забыл о времени. Но пора уже было прибыть в Сан-Франциско. Как это ни было тягостно для Головина, он решил отправиться к капитану за объяснениями. Словно угадав его желание, Ирвинг внезапно появился в каюте.