Доктор откашлялась.
— Примерно в пяти процентах изнасилований мы обнаруживаем, что…
— Меня не насиловали.
Калеб мгновенно уцепился за ее слова.
— Только что ты говорила, что ничего не помнишь.
— Этого мне и не нужно помнить, — решительно заявила девушка. — Я бы знала.
Ему хотелось верить ей.
Хотя опыт подсказывал, что для сомнений имеются веские основания. Когда он нашел ее, она была обнажена и без сознания. Так что с ней можно было сделать все что угодно. Живот у него свело судорогой. Что угодно…
Она могла просто не помнить. Или решила все отрицать.
— В этом легко убедиться, — предложил он.
В темных, бездонных глазах заблестел опасный огонек.
— Легко для кого?
Калеб не нашелся что ответить.
Донна постучала кончиком ручки по папке с зажимом.
— В таком случае еще несколько вопросов, и все.
Калеб сунул руки в карманы и не сводил глаз с Мэгги, пока та негромким, ясным голосом отвечала на вопросы врача. Но ее ответы не сказали им ничего.
Она не знает.
Она не помнит.
Она не знает, что сказать.
— Когда у вас последний раз была менструация?
В голосе доктора сквозило раздражение, смешанное с отчаянием. Калеб даже ощутил к ней мимолетную симпатию.
— Не помню.
— Вы ведете половую жизнь?
Короткая пауза, и он почувствовал, как напряглись мышцы. Врач предприняла новую попытку.
— Вы помните, когда последний раз занимались сексом?
Что-то она все-таки помнила. Он понял это по ее глазам.
— Все нормально, — заявил Калеб тоном, каким успокаивал новобранцев в своем подразделении. — Тебя никто ни в чем не обвиняет. Мы просто хотим понять, что произошло, чтобы помочь тебе.
— Итак, когда был последний раз? — напомнила о себе Донна.
Лицо Мэгги было бледным и собранным. На шее у нее нервно билась голубая жилка.
— Три недели назад. Три недели…
Ему вдруг стало трудно дышать.
— А сегодня вечером?
— Не понимаю.
— Что ты делала на пляже сегодня вечером?
Взгляд Мэгги встретился с его взглядом. Глаза ее были темными и непроницаемыми.
— Искала тебя.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Донна переводила взгляд с Мэгги на Калеба, и в глазах ее мелькнуло подозрение.
— Получается, вы знакомы?
Мэгги молчала.
Калеб не мог ее винить. Их отношения доктора никоим образом не касаются. Или, во всяком случае, не касались бы при обычных обстоятельствах. Увы, обстоятельства трудно было назвать обычными. Мэгги стала пациенткой Донны. А Калеб… Что ж, он готов был рассказать все, что врач хотела бы услышать, чтобы она смогла оказать девушке квалифицированную помощь.
Ладно, положим, он не знает ни фамилии Мэгги, ни ее любимого цвета, ни постоянного места жительства, ни дорогих сердцу игрушек ее детства. Зато они занимались сексом на столе для пикника. Причем дважды. Это же должно что-нибудь да значить?
Знаком ли он с ней?
— Да, — ответил он.
— Итак… — Донна поджала губы. — Есть какие-нибудь предложения относительно того, кто будет выступать в качестве ответственной стороны?
Все правильно. Страховка за причиненный ущерб покроет лишь часть медицинских расходов.
— Пишите мое имя, — распорядился Калеб. — По крайней мере, пока мы не свяжемся с кем-либо из членов ее семьи.
Вот так просто и обыденно он предъявил на нее права.
Калеб знал, что отныне, когда он будет патрулировать пристань или заглянет в ресторанчик Антонии на чашечку кофе, за его спиной начнутся понимающие подмигивания и перешептывания, а ему самому придется выслушать ехидные подначки и преувеличенно невинные вопросы.
Но пока к Мэгги будут относиться как к девушке местного шефа полиции, она, во всяком случае, окажется под негласной защитой сплоченного и дружного населения острова. Такие новости могут даже доставить несколько неприятных минут тому сукину сыну, что набросился на нее на пляже.
По крайней мере, Калеб на это надеялся.
— Что ж… — Донна положила на стол папку с зажимом и улыбнулась Мэгги. — Давайте теперь осмотрим вас.
Девушка оцепенела и напряглась, но позволила доктору пропальпировать рану на голове и посветить в глаза крохотным фонариком.
Калеб вдруг поймал себя на том, что в нетерпении подался вперед, и смущенно отпрянул назад, в угол. Вот уже много месяцев он изо всех сил старался стать здесь своим, почувствовать себя дома. Стать частью здешней жизни. А теперь ему приходилось прилагать усилия для того, что соблюсти профессиональную дистанцию и отстраниться от происходящего.
— М-м… — пробормотала Донна.
К черту отстраненность и безразличие!
— Что-то не так? — спросил Калеб.
— У нее увеличены зрачки.
— Это плохо?
Донна издала еще один неопределенный звук.
— Они реагируют на свет. И эта реакция симметрична. — Она опять посветила своим крошечным фонариком, вгляделась в глаза Мэгги, снова посветила. — Но это… словом, это странно.
Мэгги, ослепленная, несколько раз моргнула.
— С моими глазами все в порядке.
— Ничего не расплывается? — обеспокоенно поинтересовался Калеб. — Не двоится?
— Нет, — огрызнулась Мэгги.
Донна метнула на него очередной раздраженный взгляд.
Калеб поспешно закрыл рот и сунул руки в карманы, а доктор тем временем продолжала осмотр. Рот. Горло. Запястья. Руки. Грудь. Бедра. Все части тела Мэгги, которых он касался и которые ласкал… Он поднял голову и уставился на звуконепроницаемую цветную плитку, которой был выложен потолок. Потом заставил себя перевести взгляд на Мэгги, сидевшую на кушетке.
Донна осматривала ее ноги. Она растопырила ей пальцы, словно искала следы от уколов, и замерла.
Донна не стала возражать, ограничившись тем, что сделала очередную пометку в своем бланке.
— Хорошая моторная реакция. А теперь я попрошу вас подвинуться на край кушетки и лечь.
Калеб инстинктивно втянул живот, защищая пах. Он знал, что должно было сейчас произойти. Проклятье, он же своими руками доставал из багажника медицинский набор для проверки на предмет изнасилования!
Мэгги уставилась на Калеба.
— Зачем?
Он скорее предпочел бы оказаться в глухом переулке с перспективой получить пулю в спину, чем встретить этот темный, настороженный взгляд.
— Я должна произвести вагинальный осмотр, — пояснила Донна.
— Чтобы оценить полученные тобой повреждения, — подхватил Калеб.
Как будто от этого вторжение в ее тело и личную жизнь обретало видимость законного и даже необходимого нормального действия.
— Это должно помочь мне?
Он хотел в это верить. Должен был верить.
— Это поможет тебе, — ровным голосом заявил он, — и поможет мне поймать того, кто так поступил с тобой.
Мэгги склонила голову к плечу, не сводя с него глаз.
— Ты хочешь этого?
Нет, он этого не хотел. Он не хотел, чтобы кто-нибудь еще прикасался к ней. Никто, кроме него.
Руки, засунутые в карманы, сжались в кулаки.
— Да.
Она неловко приподняла плечо, соглашаясь, а потом послушно опустилась на кушетку. Когда она пошевелилась, бумажное платье скомкалось под ней.
Рядом на столе стоял открытый медицинский набор для освидетельствования на изнасилование, и в нем ровными рядами выстроились пузырьки, флаконы и предметные стекла. Калебу еще никогда не доводилось присутствовать при вагинальном осмотре. Его бывшая жена, Шерили, даже не упоминала в разговоре с ним о своих визитах к гинекологу, ограничиваясь одними лишь жалобами.
У мужчин все легко и просто. Ты не представляешь, что это такое.
Она была права.
Калебу уже доводилось расследовать случаи изнасилования в Портленде. Но тогда он ждал за занавеской в крохотном медицинском кабинетике, чтобы заполучить в свое распоряжение улики и допросить пострадавших. Нет, они вовсе не были ему безразличны. Он беспокоился о них и переживал вместе с ними. Но до сих пор его не вынуждали присутствовать при повторном надругательстве над их телами и достоинством. До сего времени ему не было нужды представлять, каково это — лежать на спине с раздвинутыми ногами, пристегнутыми металлическими захватами, и чувствовать, как кто-то чужой и незнакомый возится у тебя между бедер.