С жалким оружием в руках он сражался против врага, которого невозможно победить, против бедности, преступности и безнадежности, против фанатиков и инсургентов.
И сейчас он будет драться, потому что у него нет другого выхода. Потому что кроме него некому больше было это сделать, а Мэгги не сможет справиться со здешним злом в одиночку.
Но если они проиграют, если на них в буквальном смысле обрушится ад, он хотел, чтобы она уцелела. По крайней мере котиковая шкура даст ей шанс на спасение, шанс вернуться в море, которое она так любит.
А если они победят…
Калеб опустил крышку сундучка, недовольно отметив про себя, что у него дрожат руки. Он не мог позволить себе раздумывать над тем, что сделает Мэгги, если они победят.
Мэгги ломилась сквозь заросли по скользкой, поросшей бурьяном тропинке, словно за нею по пятам гнались псы Ада во главе с Цербером.
Или демон.
Быстрее, еще быстрее! Она поскользнулась на ковре из опавших сосновых иголок. Дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди. Вдох. Выдох. В ушах шумела кровь.
Она выскочила из тени на яркий солнечный свет. Зажмурившись и ничего не видя перед собой, она споткнулась, полетела вперед и натолкнулась на что-то — кого-то — теплое. Мягкое. На какого-то мужчину.
Она едва не вскрикнула от неожиданности и испуга.
Крепкие руки схватили ее за плечи.
— Маргред?
Открыв глаза, она увидела перед собой Дилана, только что вылезшего из воды. Кожа его отливала мягким золотом в лучах послеполуденного солнца, а котиковая шкура подобно полотенцу была обернута вокруг талии.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он.
Она пыталась сделать вдох, набрать в легкие воздуха. Найти подходящее объяснение. Быстрее!
— Я… ухожу.
— Что?
Маргред наконец сумела сделать глубокий вдох.
— Демон убил… Гвинет из Гиорта. Твой брат… Твой брат все знает.
— Мой брат не верит в демонов.
У нее не хватало ни дыхания, ни времени, чтобы тратить их на бессмысленные споры.
— Теперь верит. И пытается… остановить его.
Дилан скривился.
— Это абсурд. Хумансу не по силам убить демона.
Наконец хоть кто-то согласился с нею. Но его слова не принесли облегчения.
— Я так и сказала твоему брату. Он меня не слушает. Но если я уйду отсюда, то смогу отвлечь на себя демона. Он не охотится на людей. И Калеб будет в безопасности.
Расстроенный, разозленный, уязвленный, преданный… но живой.
Лицо Дилана окаменело, на нем проступила смертельная бледность.
— Ты готова сыграть роль приманки для демона, и только для того, чтобы спасти моего брата?
Она постаралась сделать так, чтобы он не догадался, что причинил ей боль.
— Я не настолько низко ценю себя. Я рассчитываю сразиться с демоном.
— У тебя нет нужной подготовки. И сил тоже.
— У меня нет выбора.
Его черные глаза яростно сверкнули.
— Ты могла бы прийти ко мне. Или к принцу. Птицы принесли сообщение о смерти Гвинет. Конн собирается отправить сюда смотрителя. Он обладает необходимым опытом, чтобы…
— К черту Кона! И его смотрителей. К тому времени, когда они прибудут сюда, демон может вселиться в другое тело. А твой брат может погибнуть.
В уголках рта Дилана залегли глубокие складки.
— Где он?
— Калеб? В коттедже. — Она представила себе его реакцию, когда он поймет, что она сбежала, и на нее накатила новая волна боли и паники. Быстрее, быстрее, быстрее. — Я должна спешить.
Дилан посторонился, давая ей пройти, но Мэгги, прыгая по камням, слышала, что он устремился за ней.
— А как ты собираешься покинуть остров?
— Я еще не разучилась плавать. До Края Света всего-то три мили.
— Под парусом будет быстрее, — сказал Дилан. — Я отвезу тебя.
— Хорошо. — Маргред не стала спрашивать, почему он предлагает ей помощь.
Ее мысли занимал Калеб. Она прыгнула на палубу.
— Поспеши. Мне еще надо вывести из строя вторую лодку.
Дилан остановился.
— Моторку? Зачем?
Маргред нетерпеливо уставилась на него. Ой, конечно, мог оценить силу демона, но не имел ни малейшего представления о духе воина, который жил в груди его брата.
— Потому что если я не задержу его здесь, Калеб отправится на охоту за демоном в одиночку.
Калеб вышел из-под прикрытия деревьев, обливаясь потом и злясь на себя. Он потратил несколько драгоценных минут в доме, пытаясь найти Мэгги. Он искал и звал ее, не в силах представить и осознать, что она просто-напросто бросила его.
В очередной уже раз.
Может быть, ей показалось разумным внимательно осмотреть береговую черту, но, черт возьми, она должна была рассказать ему о своих планах!
Он обвел взглядом морской пейзаж. Черные скалы и сверкающая гладь воды. Берег замер в неподвижности. Здесь гулял лишь ветер да в такт ему колыхались желтые головки золотарника.
Зато на причале он уловил какое-то шевеление. Взлетела и затрепетала юбка. Мэгги… От облегчения у него закружилась голова, и он жадно вдохнул солоноватый морской воздух. На мгновение ему показалось, что все в порядке.
Но только на мгновение.
Она поднималась на палубу лодки. Парусного суденышка. Посудины Дилана. И Дилан был с ней, он отдавал швартовы.
Калеб замер на месте, оцепенев, не в состоянии сделать и шага. Он не стал окликать их. Не стал протестовать. В конце концов, случилось именно то, чего он ожидал и чего боялся. Он знал, что это случится, и вот оно случилось.
Он не стал спрашивать у Мэгги, понимает ли она, что делает. Ее планы вдруг стали ему совершенно — и очень болезненно — ясны.
На мачте с грохотом взлетел парус. Лодка вздрогнула и запрыгала на волнах, словно пони на привязи. Мэгги тряхнула головой, подставляя лицо налетевшему ветру, и оглянулась на берег. Калеб совершенно точно мог сказать, в какое мгновение она заметила его. Ее большие глаза испуганно расширились. От отчаяния она даже приоткрыла рот.
Он, по щиколотку проваливаясь в песок, двинулся к причалу, проклиная свою хромоту и затравленное выражение в ее глазах. Он заговорил с ней, обращаясь только к ней одной, словно не замечая присутствия еще одного человека — существа? — рядом с ней.
— Слезай с этой лодки.
Она закусила губу.
— Прости меня.
Сначала шутка, теперь извинения. Она делала успехи. Проклятье!
Калеб оценивающе взглянул на полоску воды шириной в двенадцать футов, отделявшую лодку от причала. Даже будь у него здоровая нога и даже если бы он хорошенько разбежался, то все равно допрыгнуть до палубы ему не удалось бы.
Он понимал, что должен что-то сделать, сказать, должен спешить, пока еще не поздно. От тоски и предчувствия поражения у него заныло сердце. Калеб сжал руки в кулаки.
— Не делай этого.
Парус затрепетал и развернулся, готовясь унести Мэгги от него.
— Я должна.
Он смотрел на нее, не отводя взгляда, отчаянно пытаясь заставить ее понять.
— Ты сказала, что мы вляпались в это дело вместе. Черт побери, Мэгги…
— Она уходит, — перебил его Дилан. — Привыкай. Тем более что это уже не в первый раз.
— Заткни свою поганую пасть! — прорычал Калеб.
Мэгги обеими руками схватилась за борт лодки с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.
— Я люблю тебя, — бросила она ему через разделявшее их пространство.
От этих слов он должен был почувствовать себя лучше. На самом же деле ему стало только хуже. В груди, там, где когда-то билось сердце, образовалась щемящая пустота, в которой медленно раскручивался смерч желания, ярости и панического ужаса.