За столами собрался весь цвет союзного воинства: светловолосые саксонские тэны и эрлы, поднимали тосты вместе с князьями и боярами Люти, мерсийские жрецы Одина в темно-синих плащах о чем-то спорили с закутанными в черное волхвинями Мары- сейчас никто бы не признал в этих бесстрастных, рассудительных женщинах яростных демониц с распущенными волосами, что метались среди лютичей, завывая словно волчицы, вдохновляя их убивать во имя Богини Смерти. Были тут и фризские герцоги и старейшины эстов и узкоглазые финские шаманы, - все, чье слово имело вес и значение среди всего разношерстного воинства, одержавшего ныне победу. Все они ели, пили, смеялись ужимкам уродцев и, разумеется, раз за разом провозглашали здравницы в честь стоящих у стены трех тронов, на которых восседали хозяева пира.
Правый трон занимал Эдмунд- одевший по такому случаю плащ из лисьих шкур- подарок от лютичей. В этой одежде было нестерпимо жарко, но принц не жаловался, даже учитывая то, что под плащом носил кольчугу. На шее принца красовалась золотая гривна, однако других украшений он решил не надевать - не считая железного перстня с валькнутом. Будто случайно он подносил его к губам, с удовольствием ощущая укусы острых шипов. Махнув рукой он подозвал слугу и тот с поклоном протянул ему рог, полный местного яблочного эля. С наслаждением Эдмунд глотнул ощущая как крепкий напиток щиплет израненные губы.
Слева сидел Ягморт из Люти- гигант в черных доспехах, не снимавший их даже в пиршественном зале. В руке он держал огромную кость, сдирая крепкими острыми зубами полусырое кровоточащее мясо. Рядом стоял трэль, державший в руках огромное блюдо - Эдмунду уже доносили, что готовили Ягморту привезенные им рабы и что мясо, которое он жадно пожирал не было ни свининой, ни говядиной.
Тот кто сидел на троне между Ягомртом и Эдмундом, казался совсем мальчишкой, рядом с великаном бьярмом. На первый взгляд его можно было принять за девушку- лишь с трудом глаз различал золотистый пушок на подбородке и верхней губе. Длинные золотистые волосы разметались по узким плечам, глаза подведены черной краской, по моде карфагенских красавиц, в ушах красовались золотые серьги с драгоценными камнями. Одежда - странная смесь женского и мужского нарядов, увешанная множеством амулетов. Когда молодой человек шевелился, побрякивали вырезанные из кости и дерева фигурки различных животных, среди которых особенно часто попадались изображения кабана и оленя. Оленьи же рога украшали и большую меховую шапку, нахлобученную на голову юноши, а с шеи свисала цепочка на которой болталась каменная фигурка идола, самой выдающейся частью которого было мужское достоинство. Выглядел парень не намного приличней ходящих между столами скоморохов, каждую похабную песню которых он сопровождал визгливым хохотом. Однако синие глаза парня внимательно следили за всем, что происходит в зале, не упуская ни единой детали. Эдмунд знал, что внешний вид обманчив- не один человек расстался с жизнью, потому что не воспринимал всерьез Освальда, короля Кента. Несмотря на свою молодость, он уже был опытным воином, что и подтвердил при нынешней осаде, обрушившись вместе с кентцами и свеями на засевших на восточных дюнах братьев Святой Вальберги. Высадившись, Освальд прямо с берега вступил в бой, опрокинув и разметав оторопевших имперцев. Теперь трофейная артиллерия украшает стены Иггенсбурга, а пленных вальбержцев король Кента лично приносил в жертву, совершая непристойный обряд в честь бога Фрейра, которого, вопреки мерсийским традициями, Освальд почитал наравне с Одином.
-Вам кажется не по душе такие зрелища?- обратился Освальд к Эдмунду, когда меж столов замельтешили гибкие юноши и девушки, жонглирующие зажженными факелами.
-Это забавно,- усмехнулся принц,- но так недолго и до пожара. Что же до меня, то у нас на Островах предпочитают более...жесткие зрелища.
- Похожи земли, похожи и люди, что в них живут, - хмыкнул Освальд,- Ягморт такой же- он родом из суровых краев и знает цену кровавым ристалищам.
-Не беспокойтесь, принц - рассмеялся гигант,- на наших с Освальдом ристалищах редко обходится без серьезной драки. Ваш бог требует крови, не меньше, чем мой и в нашей стране знают, как достойно преподнести такие жертвы.
-Ваш бог?- спросил Эдмунд,- вы не почитаете Хель?
-Почитаю,- кивнул князь,- все в Люти почитают Йому. Но у нас много богов и я был посвящен самому страшному из них - Черному Богу, Нга, которого зовут еще Кулем и Лудом. Он хозяин преисподней, насылающий болезни, смерть, голод...
-Один, Хель, Нга,- рассмеялся Освальд,- каждый раз убеждаюсь в том, что правильно выбрал покровителя - Фрейр повеселее их всех вместе взятых.
Эдмунд дипломатично промолчал, хотя склонность короля Ноннархии к поклонению Фрейру стала притчей во языцех по всему Северу. Богу Урожая, смешавшимся в Британии с уцелевшим с доримских времен культом Рогатого Бога, молилось в основном простонародье, хотя олень и стал символом королей Восточной Англии. Однако Освальд, побывавший в землях свеев, воспринял там более изощренные формы почитания этого бога, непривычные, даже шокирующие на острове Одина. Там же, на востоке он свел знакомство и с Ягмортом, посвятившим его в традиции бьярмийских шаманов.
-Я все же еще раз хочу вас поблагодарить,- сменил тему Эдмунд,- не думал уже, что кто-то придет к нам на помощь.
-Мы не могли сдать Иггенсбург,- рассмеялся Освальд,- десять дней назад я ездил в Тамуорт и встречался с Сиревардом и бретвальдой. По их просьбе Кент берет город под свою руку - ведь если он падет, то следующий удар придется по мне. Так что в помощи Кента нет ничего неожиданного - неожиданной была только помощь Ягморта. Если бы он не пришел с флотом в Северное море - сражение могло кончится иначе.
-По правде сказать, я редко бываю в здешних водах,- пробасил Ягморт,- после разгрома данов я думал уже вернуться в Лють. Однако тут случилось необъяснимое, - не иначе вмешались боги,- пленный венд рассказал нам о крушении Ордена Святого Витта.
-Я слышал об этом,- заметил Эдмунд,- правда ничего точно...
-Точно не знает никто,- усмехнулся Ягморт,- но то, что Венета, один из двух оплотов Ордена разрушена, а все ее витязи погибли - верно. Много баек ходит о том как это случилось, но я там не был, а повторять слухи - пустое дело. Может наводнение или землетрясение или еще что-то. Как бы то ни было - мощь Святого Витта на Балтике подорвана - никто теперь и носа не высунет из Арконы. Поэтому я откликнулся на просьбу короля Восточной Англии прийти на помощь Иггенсбургу.
-Значит я должен благодарить не только вас, но и короля Этельреда,- пробормотал Эдмунд. Про себя он подумал, что надо бы принести жертвы и Морским Богам, разрушившим эту самую Винету. Впрочем, сегодня они и так получили достаточно.
-Мои гости начали скучать!- вдруг выкрикнул Освальд, поднимаясь с трона, - а ну, покажите как мы умеем веселиться в Кенте!
Только сейчас Эдмунд заметил, что юные факелоносцы куда-то исчезли, а вместо них в круг выходят двое - светлобородый сакс в кольчужной рубахе, с мечом и коротким кинжалом и темно-русый лют или, как вполголоса объяснил Ягморт, "кривич",- с боевым топором и булавой-клевцом.
-Сейчас начнется потеха,- Освальд довольно откинулся на троне, подставляя рог под очередной кувшин с вином. Вокруг тронов вдруг послышался негромкий смех и быстрые перешептывания- рядом с владыками Иггенсбурга замельтешили стройные молодые создания, с смеющимися глазами. Не сразу Эдмунд понял, что это были все те же факелоносцы, облаченные в ту же странную смесь мужского и женского нарядов, что и на молодом короле. С некоторой оторопью Освальд понял, что он не сразу отличает юношей от девушек - одинаково гибких, с длинными светлыми волосами и похотливыми алыми ртами, шепчущими угодливо-соблазнительные речи в уши трех владык.