Стены слабо мерцали, покрытые какими-то морскими растениями или мхом, и этого было достаточно. Она стояла спиной, держа в руках длинный кусок ткани и собираясь вытираться. Капельки воды посверкивали на светлой коже, как драгоценные камни, тёмная масса мокрых волос прикрывала спину до самой поясницы, и взгляд Алена остановился на упругих на вид ягодицах, к которым немедленно захотелось прикоснуться, проверить, на самом ли деле они такие. «Она наверняка замёрзла, вода бодрящая, да и ветер...» - пронеслась в голове Морского Лиса одинокая мысль. А потом он шагнул вперёд, чувствуя, как под ногами пружинит мягкая растительность пещеры и не сводя взгляда со стройной фигурки. Неслышно приблизился, и чуткое ухо уловило тихое мурлыканье: девушка что-то напевала под нос, неторопливо вытирая руки холстиной. Чистый голосок вплетался в шум волн, и у Лиса вдруг перехватило дыхание от странных эмоций, всколыхнувшихся в груди. Снова на несколько мгновений его посетило ощущение нереальности, ровно до тех пор, пока его ладони не легли на узкие плечи, прохладные и немного влажные. Девушка оказалась вполне реальной, несмотря на все его смутные опасения.
Издав скорее удивлённый, чем испуганный возглас, она резко обернулась, выронив ткань и попытавшись прикрыться руками. Ноздрей Алена коснулся аромат морской воды, смешанный с тонким, еле уловимым запахом самой девушки. Свежим, чуть сладким, с вкусной пряной ноткой на самой грани восприятия. Чувства Лиса вдруг странно обострились рядом с этой девушкой, а едва их взгляды встретились... Капитан Дюфрен никогда не считал себя романтиком, у него было множество женщин, в том числе и утончённых красавиц-аристократок. И ни одна из них не заставляла его сердце биться чаще, чем обычно - разве только в минуты страстных свиданий. У Морского Лиса была единственная любовь, море, и лишь оно волновало его сильнее, чем призывные улыбки красоток и звон монет. Только вот сейчас, взглянув в тёмные омуты глаз незнакомки, Ален застыл, заворожённый, ощутив странное смятение. Они походили на ночное море, безбрежное и бездонное, загадочно мерцавшее в густой полутьме пещеры, и капитан почувствовал, что тонет в них.
- Кто ты? - тихо спросил он, его ладони медленно скользнули по плечам девушки на спину, привлекая ближе.
- Сэм, - так же тихо ответила она, не делая попыток высвободиться или отвернуться, и также пристально глядя на Алена.
- Сэм, - эхом повторил Морской Лис, словно пробуя на вкус, перекатывая на языке, а потом медленно наклонился и коснулся мягких, податливых губ, хранивших солоноватый привкус моря.
Она совсем не умела целоваться, с удивлением понял через несколько мгновений Ален. Лишь послушно приоткрыла рот, когда капитан чуть усилил напор, проникая внутрь, но не торопилась отвечать, замерев в его руках и всё так же держа руки перед собой. Пальцы Алена начали тихонько поглаживать поясницу, а язык ласкал маленький ротик, изучая и поддразнивая, и капитан сам не понял, в какой момент сам увлёкся процессом так, что закружилась голова. Особенно, когда Сэм тихо вздохнула, расслабилась в его руках и неуверенно подалась вперёд, неумело попытавшись ответить на поцелуй. Морской Лис никак не ожидал, что внутри заревёт настоящий шторм, сорвёт все якоря и накроет шквалом эмоций. Думать стало невозможно, остались одни желания, подчинившие себе и тело, и разум, требовавшие сделать эту ночную незнакомку своей прямо сейчас, здесь.
Не отрываясь от доверчиво приоткрытого ротика, Ален опустился на холстину, кое-как расстелив её на мягком полу пещеры и потянув Сэм за собой. Её дыхание тоже стало частым, и когда ладонь мужчины накрыла мягкий холмик, Дюфрен ощутил, как быстро колотится сердце девушки. Она не сопротивлялась и тогда, когда пальцы Ала начали легонько поглаживать вершинку, лишь чуть выгнулась навстречу, судорожно вздохнув и стиснув его плечи. Морской Лис не помнил, когда в последний раз женщина рождала в его душе такую бурю. Хотелось поскорее раздвинуть стройные ноги и проникнуть наконец в жаркое лоно, и при одной только мысли об этом пах скручивала болезненная судорога, отдававшаяся аж в пояснице. И вместе с тем, Ален не хотел торопиться, желая доставить ей как можно больше удовольствия, наравне с собственным. Может, всё дело в том, как искренне Сэм отзывалась на прикосновения? Как вздрагивала, прижимаясь к нему и обнимая крепче?