Где-то через час «Морская дева» вышла в открытое море, и Иньяса постепенно удалялась за кормой. Дул ровный, сильный ветер, надувая паруса, небо радовало ярким солнцем и отсутствием облаков. Путешествие началось… Симона надеялась, они доберутся до Скалистых островов без приключений, а там, кто знает, может, ей и помогут узнать, что за таинственный остров изображён на карте. И она наконец избавится от двух мужчин в своей жизни, тревоживших душу и отнимавших покой.
«Зубастый альбатрос» медленно и величественно вошёл в гавань, приближаясь к пристани. Антуан зорко вглядывался в кипящий жизнью порт, подводя фрегат на своё место. Хорошо бы несколько дней отдохнуть на берегу, но Яростный приказал команде оставаться на борту, пока он не вернётся. Сам капитан направился в самый дальний угол порта, где теснились лачуги бедных рыбаков и пиратов в отставке, не нашедших себе места ни на берегу, ни на корабле, и доживавших век в трущобах Ловары. Здесь воняло тухлыми водорослями и рыбой, нечистотами и прочими малоприятными запахами. Антуан уверенно шёл к покосившемуся домику с почти просевшей крышей, который предпочитали обходить стороной. Шассе толкнул незапертую дверь, даже не постучавшись, и вошёл, щурясь в полумраке, освещённом лишь чадящим светильником на стене.
- Гарра! — гаркнул он. — Выходи, ведьма!
Никто не знал, когда колдунья здесь поселилась, и кто она была на самом деле. Кто-то говорил, бывшая морская жрица, кто-то даже шептал, что как бы не сама морская ведьма, но правды не знал никто. Старуха и правда жила тут очень долго, и в самом деле обладала странной силой. Её боялись не зря: Гарра легко могла наслать хворь, от которой не помогало ни одно лекарство, поговаривали, она способна свести в могилу чуть ли не одним только взглядом. Могла и помочь отварами и мазями, сдобренными наговорами, и они в самом деле облегчали страдания. Денег старуха не брала, только вещами или едой, почему-то не желая выбираться из нищеты, в которой обитала.
- Чего орёшь, капитан, глоткой своей лужёной, — раздалось ворчание, и из дальней двери появилась лохматая Гарра, закутанная в старый шерстяной платок. — Слышу, что пришёл. Знаю, за чем.
На морщинистом, как печёное яблоко, лице выделялся крючковатый нос, один глаз затянуло бельмом, зато второй смотрел остро и пристально, казалось, в самую душу. Мало кто мог выдержать взгляд старухи. Антуан подошёл к деревянному столу и опёрся ладонями, с прищуром глядя на собеседницу.
- И зачем же пришёл? — спросил он.
- За ответами, — беззубо усмехнулась старуха и подошла к котлу, висевшему над углями. — Ну, спрашивай, — она достала с полки когтистую лапу и начала медленно помешивать варево.
— Где мне искать морскую ведьму? — не стал затягивать Антуан. — Её зовут Симона, она с Эльхидиса.
- Была здесь, да, — проскрипела Гарра, бросив в котёл пучок трав. — Занятная девчонка… На «Морской деве» она, к Скалистым островам плывёт, — ведьма обернулась на Антуана. — Богиня за её спиной стоит, Яростный, поостерегся бы гоняться за ней.
Капитан резко вздохнул, его ноздри расширились, а в глазах полыхнула злость. Значит, Дюфрен, хитрый Морской Лис, якорь ему в задницу. И это он помог девчонке сбежать, забрал на свою лоханку.
- И когда они здесь были? — сквозь зубы процедил Антуан, еле сдерживаясь, чтобы не грохнуть кулаком по хлипкому столу.
- Да дня два назад как, — старуха пошевелила кустистыми бровями.
- Держи, — Антуан бросил на стол отцепленный с пояса мешок с объедками, добытыми в ближайшей таверне.
Гарра что-то забормотала, ловко сцапав подношение, и не глядя высыпала из него в котёл. Капитан «Альбатроса» уже дошёл до двери и даже взялся за ручку, как за спиной снова раздался скрипучий голос старухи:
- Послушай, Яростный. Оставь ведьму. Богиня гневаться будет.
Антуан дёрнул плечом и упрямо сжал губы.
- Ничего я не сделаю девчонке, — буркнул он. — Тем более с таким ценным даром, — и вышел, хлопнув дверью.
Предупреждения ведьмы, конечно, ценные, но Симона ему нужнее целой и невредимой. Вместе с картой. А вот Лис совершенно лишний. И как раз от него Антуан собирался избавиться в ближайшее время, как догонит наглого капитана, из-под носа умыкнувшего пленницу.